Реализаты (СИ)

Все эти триста лет, что Альфа крутилась на своей орбите, они были по большей части только сторонними наблюдателями плывущих мимо них событий: земляне то и дело то смешили их своей бездумностью, то удручали, но всё это время Земля была слишком далёкой и слишком чужой.

Сейчас, с прибытием гостей, сложившаяся ситуация приобрела несколько иной характер, иной масштаб, и теперь выходило, что Альфа наблюдала за чужой "птицей" почти так же, как какой-нибудь деревенский дурачок наблюдает за заблудившимся соседским петухом.

Роберт созерцал то, что происходило на Луне, с холма у Низины, — сидел, скрестив ноги и закрыв глаза.

Он видел, что они стоят там, внутри своего корабля, плотной стеной вдоль стены — сплошные глаза и уши, что их тонкие жёлтые пальцы дрожат и колышутся, как цветы ястребинки на сильном ветру и что воздух вокруг них напоён ароматами смолы, хвои, любви и жизни.

Роберт чувствовал это так же ясно, как чувствовал бы это, стой он с ними рядом, плечом к плечу.

Он видел, как Ая касается белой металлической плоскости и как рука её, в перчатке на сильфонных компенсаторах, вязнет в этой ослепительной белизне, как пугаются одновременно не умеющий пугаться Бенжи и близнецы-телепаты, и как почти по-мефистофелевски пусто и сиротливо усмехается Лукаш.

Роберт видел, как чужаки осторожно тянутся к Ае, зондируя незнакомый метаболизм, как в скафандре у неё повышается и без того высокий уровень кислорода, как тонкие жёлтые пальчики касаются прошедшей сквозь металл перчатки и как на кончиках у них отражением окружающих созвездий пляшут белые искорки.

Хах, думал он, глядя на то, что делает кислород с Аиной головой, вот тебе, унылое человечество, выкуси, давай, девочка, дай им всем представление, вот они, начинающие пациенты нашей клиники, научи их улыбаться, и они будут улыбаться всем подряд…

И девочка начала.

Она повернула сияющее лицо к Бенжи, взяла его за руку и шагнула вместе с ним внутрь примерно так, как если бы стена была не из металла, а из молока.

Уже там, внутри, она открыла шлем, самоуверенно улыбнулась жёлтой глазастой расе — так, как улыбается воспитатель рассаженной по горшкам ясельной группе, — и запела:

— Здесь, где-то чуть выше рая и ниже чуть-чуть, чем ад, плескалось небо без края и сеяло снегопад…

— a'o do gasnu lo co'e tezu'e da[15], - то ли самому себе, то ли ей, пьяной от кислорода, прошептал ошарашенный Бенжи и тоже открыл шлем.

А потом чужаки замолчали.

32. 2330 год. Бенжи

Бенжи стоял рядом с Аей, медленно озираясь, слушал внезапно наступившую тишину и ждал, сам не зная чего: то ли продолжения Аиного спектакля, то ли того, чтобы она прекратила.

— Не дрейфь, Бенжи, — в полной тишине сказала Ая. — Это просто хороший повод узнать, с чего начинается симпатия.

Словно в ответ на её слова жёлтый синклит самую малость замешкался и расступился, и в образовавшемся проходе андроид увидел вполне себе человеческого маленького белокурого мальчика.

— Симпатия начинается с совпадения, — заявил мальчик, глядя, как с Аиного лица отливает кровь. — Только без драматизма, пожалуйста. Хотя я и подозреваю, что это именно та область, в которой отыскать совпадения было бы проще всего.

— Хорошо, — упавшим голосом согласилась Ая. — Знакомься, Бенжи, это Данек.

— Я рад стать частью и твоих воспоминаний тоже, — сказал мальчик.

Он выступил вперёд и остановился прямо перед андроидом, глядя на него снизу вверх. Он выглядел так по-человечески, более того, он был так похож на Аю, что Бенжи не удивился бы, окажись у ребёнка и вправду Аины гены.

Бенжи никогда специально не интересовался переговорами как инструментом дипломатии, но недавний опыт анализа человеческих отношений позволил ему предположить, что самый сильный игрок с противоположной стороны сейчас — именно этот паренёк.

Поэтому андроид внимательно оглядел молча стоящих за мальчиком чужаков, улыбнулся и сел перед ним прямо на пол, чтобы уравнять разницу в росте.

Мальчик в ответ тоже опустился на пол и похлопал ладошкой рядом с собой:

— Мама?

Боже мой, подумала Ая, оседая между ними подбитым зверьком, кто бы мог подумать, что для того, чтобы совпасть, обязательно надо падать.

На какой-то миг ей показалось, что она спит и видит кошмар, и мысль эта придала ей сил.

— Это хорошо, что тебе стало легче, — малыш удовлетворённо сложил на коленках ручки и повернулся к Бенжи: — Расскажи мне, каково это для машины — любить человека?

— Что? — не понял Бенжи.

— Ой… — замер мальчик, сконфуженно уставившись на андроида. — Ты можешь не хотеть говорить, но не можешь спрятать мысли, я должен был тебя предупредить.

Бенжи посмотрел на Аю, потом — на стоящих за ней созданий.

— Знаешь, Ая, — сказал он, — на этот раз ты выбрала очень забавный способ услышать от меня о любви.

Ая открыла было рот, но Данек положил маленькую ладошку на перчатку её скафандра: