Реализаты (СИ)

Пилот дотянулся до него, бережно перенёс на корабль и долго качал в своих огромных руках, возвращая к жизни.

— Что это было? — спросил его маленький морф, всё ещё не открывая глаз.

— Первая смерть, — просто сказал пилот. — Мне показалось, что я будил тебя целую вечность.

— Я устал, — сказал морф.

— Ты проделал большой путь, — согласился пилот. — Расскажи, как ты умер.

Мальчик долго молчал, словно не желая ничего вспоминать, а пилот терпеливо ждал, по-прежнему прижимая его к почти остывшей груди.

— Они ждали меня на выходе, — наконец прошептал морф. — И у них было много этих гадких вещей, одни из которых забирали возможности, а другие — будущее.

Он открыл глаза и ещё долго лежал молча, глядя на то, как свешиваются над головой пилота кедровые лапы, после чего сглотнул и заговорил снова:

— Я их не видел. Я вообще ничего не видел. Я шагнул к вам, а пространство оказалось неподатливым и вошло мне в сердце страшной металлической штукой.

— Ты боялся?

— Нет, — покачал головой мальчик. — Сначала я не успел, а потом мне было всё равно.

— Всё равно? — удивился пилот.

— А разве ты никогда не умирал? — в свою очередь удивился морф. — Когда умираешь, не страшно. Какое-то время я даже слушал, как подступает тьма, потому что хотел знать, как это, когда тебя нет.

— И как это, когда тебя нет?

— Тьма обманчива, — в бессильной попытке подобрать правильные слова мальчик растерянно развёл руками. — Когда ты заканчиваешься, тьма превращается в свет.

74. 2331 год. Ая

— Этого ещё не хватало, — сказал тот, который стоял у окна, сказал так спокойно, что Ая даже прониклась к нему уважением. — И, что интересно, даже оповещения об аварии нет.

Темнота была такой сладкой, такой чудесной, что у неё даже заныло в груди.

— Он закоротил всё, до чего дотянулся, — усмехнулась она. — И автономное тоже.

Теперь было видно, что обесточенные пилотом генераторы висят по всему бункеру большими мёртвыми чёрными гроздьями. Недолго думая, Ая шевельнула их во тьме, и те гулко дрогнули, а потом с глухим металлическим шорохом рассыпались и раскатились по бетонным полам.

— Так-то лучше, — сказала она, поднимаясь. — И, похоже, что для всех.

* * *

Мэтт сидел на полу, обхватив голову руками.

— Мэтт, Мэтт! — прошептала она. — Пойдём со мной…

— Ая… — откликнулся Мэтт. — Где ты?

— Я здесь, маленький мой, — улыбнулась она и проступила во мраке. — Видишь?

Коридор, в котором они вынырнули, по-прежнему был тёмным, пустым и гулким.

— Я знал! — мальчик всхлипнул и схватил её за руку. — Я знал, что ты всё равно придёшь…

— И я знал, — безмятежно сказал голос. — Здравствуй, Ая. Информация — это уже почти форма. Правда?

— Правда, чёрт бы побрал вашу предусмотрительность, — не выдержала она.

— Да, да, — засмеялся голос. — Естественно. Для простоты и безопасности следовало бы оставить только вашу, не так ли?

Тьма вокруг была плотной, почти осязаемой, но по голосу было понятно, что человек спокоен и стоит так близко, что только протяни руку.

— Я хочу вам кое-что рассказать, — снова заговорил голос. — Я видел сегодня крысу. Просто крысу. Маленькую такую, дикую, серую. Скорее даже крысёнка. Этакий длинноногий крысиный подросток. И знаете, что я подумал? Что он, этот родившийся здесь крысиный ребёнок, по сути, точно такой же абориген, как и я. И прав на жизненное пространство имеет столько же. Если сможет. Загвоздка только в том, что не может.

Он замолчал.

Ая аккуратно отцепила ладошки Мэтта от своей руки и сперва вложила, а затем и зажгла в них свечу.

— Подержи-ка, пожалуйста, — сказала она. — Пусть всё это превратится в свет, так будет приятнее.

Мэтт послушно взял свечу и поднял её повыше. В её свете лицо стоящего рядом человека показалось Ае усталым, осунувшимся и даже почти родным.

— Землетрясение не было плохой идеей, — сказала она. — Хотя бы потому, что вообще не было идеей. Идея была другая — понять.

— Все люди — братья, — заговорщицки подмигнул человек. — Да и не люди, собственно, тоже. Весь вопрос в том, кто в ком нуждается и кто кому не нужен: для одного у нас всегда есть "я здесь, маленький", а для другого — только жестянка с отравой и надписью "не содержит, не раздражает, не требует"…

Он наклонил голову набок и долго смотрел, как в руках у Мэтта плавится и мерцает свеча.

— А что, если по большому счёту он и сам и не раздражает, и не требует?

Ая усмехнулась.

— Ты же сам и видишь, и чувствуешь, — сказала она. — Мне кажется, что по большому счёту мало кто при подсчёте чужих очков пользуется большим счётом. Обходятся малым, своим.

— Ой! — испуганно дёрнулся Мэтт. Перекинув свечу в одну руку, он сунул другую в зашевелившийся вдруг карман и вынул оттуда тощего перепуганного крысёнка. — Что это?!

— Это тот самый? — засмеялся человек. — Неплохо. И всё равно его права какие-то уж слишком бесправные.

Крысёнок пискнул, юркнул у Мэтта между пальцев, галопом промчался между людьми и исчез во мраке.

— Вы хотите от нас слишком многого, — обиделась Ая. — Мир был создан вовсе не реализатами, поэтому при распределении прав и обязанностей наше мнение никто не учёл. Собственно, мы точно такие же аборигены, как и вы.