Реализаты (СИ)

— И что забираешь? — поинтересовался Бенжи. — Проблемы или возможности?

— Кошмары, — сказала Ая. — Пусть спокойно поспит.

* * *

— Тьма делает невидимыми не только кошмары, — сказал марсианин. — Но мальчик и правда устал.

Он сел на пол, облокотился спиной о диван, на котором спал Мэтт, поставил блюдо с плюшками и горячим кофе между собой и Аей и пожал плечами в сторону Бенжи и его маленького собрата: извините, для вас ничего нет.

— Ну и наворотил ваш Пилот, — сказал он вслух.

— Он просто испугался, — Ая взяла плюшку, чашку и подула на кофе, превращая его в холодный яблочный сок. — И, собственно, хорошо, что всё так, а не иначе, потому что иначе у нас не было бы этого чудесного вечера.

— Да брось ты, — махнул рукой Бенжи. — Был бы другой, не менее чудесный. С генераторами устойчивости, автоматами и битой оптикой. Со мной давно не случалось подобных казусов.

— Знаешь, счастье моё, — сказал он, помолчав, — у меня вообще скоро нарисуется комплекс вины перед человечеством.

— Это ещё почему? — поперхнулась Ая.

— Ну, как почему. Вот уже во второй раз реализаты обижают его, лишая удобств, связанных с энергообеспечением, и я в этом вроде как виноват.

— Да брось ты, — махнул рукой маленький андроид, точь-в-точь как недавно отмахивался от Аи сам Бенжи. — Ты — только промежуточное звено.

— Промежуточное, — согласился Бенжи. — Но всё-таки звено.

Из соседней комнаты, хрупкая и изящная в слабом свете дрейфующих под потолком Аиных светлячков, вышла переодетая в воздушное жёлтое платье Сюзи. Оранжевый "паучок" телепата на её голове смотрелся стягивающей волосы лёгкой вуалькой.

Светлячки вспыхнули рождественской гирляндой, поменяли свет с белого на жёлтый и опустились ниже.

— Я так и не понял, а с машинами это тоже работает? — непонятно у кого спросил маленький андроид, глядя на то, как Сюзи обходит их компанию и садится на диване, у ног спящего Мэтта.

Да, кивнула Сюзи, работает, и развела руками.

— В плане донора. В плане реципиента — нет. В том смысле, что тебя услышат, а ты не сможешь, — пояснил марсианин и вздохнул:

— Вселенная спит, положив на лапу с клещами звёзд огромное ухо[22]…

— И каким боком развёрнута к этому огромному уху ваша замечательная семья? — поинтересовался гномик.

Он посмотрел на марсианина, потом на его жену и внезапно спохватился:

— О!.. Я не хотел никого обидеть. Просто, будучи причастным к местной службе безопасности, я был причастен к процессу сбора и обработки информации.

Он моргнул.

— Я мог вас знать.

Мужчина растерянно оглянулся на сидящую на диване женщину, и несколько секунд они смотрели друг на друга, как пойманные с поличным заговорщики.

— Мы с Сюзи думаем, что огромные уши системы — это вовсе не камеры для допросов, — наконец сказал он. — Мы думаем, что настоящие уши системы — это собственная душа.

— О! А вы не только дипломаты! — прищурившись, засмеялся гномик. — Вы ещё и романтики! Ни в одном отчётном документе, ни в одном договоре, ни в одной сделке — нигде, где вершатся чьи-либо судьбы — нигде никогда не фигурировала душа!

Он вскочил на ножки, лицо его в долю секунды стало серьёзным и даже зловещим, а его пластиковая головка, покачиваясь, оказалась чуть выше человеческого лица.

— А знаете, где фигурировала? — не то прошептал, не то прошипел он, с плохо скрываемым сочувствием глядя на человека сверху вниз. — О душе всегда вспоминали там, где надо было обмануть и поиметь, так и не дав ничего взамен. Бедные, бедные люди…

Он закрыл ручками лицо, словно собираясь расплакаться, но через пару мгновений выглянул сквозь закрывающие лицо сомкнутые пальцы и снова захохотал.

— По-моему, у него нелады с психикой, — под этот хохот шепнул Ае Бенжи. — Не знаю, правда, стоит ли вмешиваться…

— Да нет у меня и никогда не было никакой психики, — отсмеявшись, устало сказал гномик. — Да, собственно, и у тебя тоже.

Ая нахмурилась. Светлячки под потолком приобрели нежный голубой оттенок, а сок, который она держала в руке, покрылся тонкой ледяной коркой.

— Странно, что ты обижен на нас, — сказала она.

— Обижен?! На вас?! — искренне удивился гномик.

Он посмотрел на Аю, потом на сидящую на диване женщину и развёл руками, копируя её недавний жест.

— Вы такие же аборигены, как и я. По всем законам жанра это должно вызывать у меня сочувствие, а не обиду.

* * *

— А знаешь, — сказала Ая, когда в комнате остались только они и видящий десятый сон Мэтт. — У меня сегодня окончательно оформилось одно странное ощущение. У меня даже не хватает слов, чтобы описать его.

Она вздохнула и крепче вцепилась в обнимавшую её длиннопалую серебристую ручку. Тишина была такой острой, что обоим им было слышно, как бьётся Аино сердце.

— Это чувство… — она запнулась. — Это чувство бесконечной важности происходящего, замешанное на безысходности. Несмотря ни на что — ни на нашу с тобой бездомность, ни на всеобщую бессмысленность — то, что реализуется сейчас, правильно и последовательно.

— Оригинальный такой микс, — хмыкнул Бенжи. — Я даже рад, что меня мало волнует бессмысленность и безысходность.