Реализованная Вероятность

   И опять, как в наркотической эйфории, потянулся он неверной отчего-то рукой; уцепил комби на её груди; рванул исступлённо, помогая себе и ножом, раздирая неподатливую ткань-пластик от горла до паха. Смуглое, в порезах и кровоподтёках тело её, тонкое и мускулистое, судорожной дугою выгнутое на жертвеннике неведомого божества... тёмный, первозданный ужас, выплеснувший вдруг из глубин её глаз, всегда таких гордых, насмешливых, всезнающих... Мозг окутывало багровым туманом. Медленный яд обратил кровь в раскалённую магму, выжигающую изнутри, дотла - и плоть и душу. Неистовство похоти, достигшее пика, швырнуло его, безвольного, вперёд в диком, странно затяжном прыжке, как сквозь густеющий металлоцемент, - и парализовало на середине движения.

   Во имя Светлого Неба! кто здесь - палач, кто - жертва?!

   Из-за камня к её обессиленному телу метнулась ещё чья-то, новая рука - гибкой стремительной змейкой... худенькая, в цыпках детская ручонка. Отчаянный визг в клочья располосовал застойную, тяжёлую тишину подземелья, да и нервы заодно, когда маленькие пальцы намертво охватили рубин; рванули с силой, возможной только в ночном кошмаре. Два звена платиновой цепочки лопнули в двух местах; отшвырнутый гадливо, кристалл прочертил полутьму метеором в замедленной съёмке - и, как метеор же, сгинул бесследно, не достигнув земли.

   А она уже жутко-неторопливо поднималась на ноги, в лиловатом коконе из шаровой молнии; и оплавленные металл и камень стекали по границе его тягучими каплями; и ещё одна бывшая беспризорница без опаски встала рядом, со своей чисто отмытой и перекошенной яростью детской мордашкой...

   - Диса, - только и выговорила прежняя Пришелица Ниоткуда: негромко, с убийственной отчётливостью.

   И тогда - его ужас наконец прорвался воплем...

   ...Всё ещё захлёбываясь собственным гортанным криком, всё ещё барахтаясь в липких тенетах кошмара - он широко распахнул глаза... вынырнул из полутьмы - в полутьму.

   Он лежал, разметавшись, на своём квазибиопластовом ложе; тело сплошь облепила вязкая плёнка пота, в ушах ревели тайфуны, и дыхание хлюпало в лёгких гнилой, зимней слякотью. Она стояла над ним, не в бушующем коконе энергии - в зыбком ореоле телепортации; ладонь её касалась стены над его головой, заставляя полоски агронциса засветиться в самом минимальном режиме.

   - Кошмары мучают, Ваше Узурпаторское? - с обычным своим насмешливым участием поинтересовалась Шейла.

   И, не вполне ещё разграничив сон и явь, Аррк Сет уже лихорадочно возводил вокруг только что отлетевших своих видений телепатический блок, надёжнейший изо всех возможных.

   Не приведи Светлое Небо - поймёт она, какой кошмар его терзал!

   - Как обычно, вы ничего мне не откроете.

   Отняв ладонь от стены и выпрямившись, с укором покачала головой Шейла. Ощутил Аррк Сет, как лучик её мыслепоиска чиркнул по краешку его Особой Защиты; отступил, убрался деликатно. Спасибо Эндомаро за эти растреклятые уроки телепатии. И - не пора ли взять себя в руки, во избежание дальнейших неуместных забот? Политики мы или где? - в любой ситуации, даже сию минуту после страшного сна? А для политика что дороже самообладания? первейшее достоинство, и щит надёжнейший.

   Стараясь дышать ровней и тише, и натянуть привычную маску спокойной иронии (личина, давно приросшая и ставшая лицом!), передвинулся он из положения "лёжа навзничь" в сидячее - плавнее, друг Аррк, непринуждённей! Набросил на плечи невесомое покрывало - гигроскопическое, пусть кожу высушит. Ухмыльнулся: хорошая мина при плохой игре, кривоватая, надо признать. Что ещё? последний штрих - вспомнить об учтивых манерах, изобразить светский полупоклон?

   - Вечер добрый, достойная этшивин. Право, беспокойства вашего не стоят бредни вояки-неудачника во мраке ночи, на склоне лет.

   - На заре новой молодости, хотели вы сказать?

   - Ах да: как мог забыть. (Не горечь ли отозвалась в словах его - взамен желаемого насмешливого безразличия? впрямь стареешь, Узурпаторское!) Только бремя прошлого - кому дано сбросить его совсем? Даже вы не считаете правильным отрекаться от него: каждый в отдельности - и Конфедерация в целом, верно? Какие бы назойливые призраки вас ни преследовали?

   Исподволь сошёл на нет лиловатый отсвет вокруг тела Шейлы; сменился приглушённо-тёплым, янтарным мерцанием агронциевых пластин по всей спальне. Факелы? свечи? интим?!

   Распелся, понимаешь, как на военном совете у своих блаженной памяти "Союзников Очищения Огнём"...

   А тут - Шейла тревожно-испытующе вглядывается прямо в глаза, сверху вниз: чёрными - в чёрные.