Реальная история одного человека

В конце второго класса родители меня забрали из нашей районной школы. В третий класс я пошел в школу-интернат, где, до меня, уже год проучилась моя старшая сестра. Изначально, в советское время, это был интернат со спортивным уклоном, но после известных событий, произошедших в нашей стране, его разворовали и учебное учреждение стало называться интернатом для трудных семей с частичным государственным обеспечением. Хоть статус спортивного интерната и «разворовали», в умах воспитателей и учителей, которые работали в нем уже давным-давно, это понятие осталось и у некоторых из них приняло гипертрофированную уродливую форму. Так наша воспитательница заставляла нас зимой бегать босиком по беговым дорожкам, покрытым льдом и снегом, вокруг футбольного поля, которое находилось на территории интерната. Летом на этих дорожках мы сдавали нормативы по физкультуре, а зимой отмораживали ноги. Оправдывала она свое гиперрвение превратить учеников третьего класса в универсальных солдатов тем, что мы вырастим и будем очень здоровыми и закаленными. Никто ее не останавливал и почему-то не запрещал. При беге ноги отмерзали до такой степени, что теряли чувствительность. Сначала было холодно, потом становилось нестерпимо больно, а затем просто бегаешь и не чувствуешь, наступил ли ты на камешек или ледышку. Зато по возвращению в теплое помещение, начинался обратный процесс, и он казался гораздо болезненнее. Хорошо, что делалось все это перед отбоем, мы отогревали ноги сначала под краном с горячей водой и сразу же залезали под одеяло. Естественно, ни о каком сне и речи не шло, детей в третьем классе и так-то не заставишь уснуть, а тут мы, взбудораженные холодом и болью. Так нас гоняли целую зиму, каждый вечер, но в четвертом классе это прекратилось. Не знаю, может быть кто-то из нас не выдержал и рассказал своим родителям, которые приехали и дали по ушам нашей воспитательнице или на нее саму снизошло озарение после чего она образумилась. Возможно ее остановили-таки коллеги или сам директор, которые до того момента были слепы. Я не в курсе, что там произошло, но спустя год у нас не было необходимости задумываться о стоимости ножных протезов. И да, я успел застать то время, когда в интернате был четвертый класс. Самое смешное – директор объявил об упразднении четвертого класса, как только мы перешли в пятый. Таким образом я отучился не десять, а все одиннадцать лет…от звонка до звонка. В этом интернате мы жили все будние дни, а на выходные уезжали домой. Это развязывало руки моим родителям, они стали больше работать. Отец так же ездил по командировкам, мама устроилась на вторую работу. В интернате было два корпуса. Один – учебный, второй – спальный. В спальном находилась столовая, игровые комнаты для младших классов, комнаты для просмотра тв и непосредственно спальные комнаты. За нашей учебой следил классный руководитель, который оставался до вечера, так как надо было контролировать нас на самоподготовке, чтобы мы выполнили все домашние задания, а не носились по подвалам в поисках приключений, как Индиана Джонс. В спальном же корпусе днем за нами смотрели воспитатели (у младших классов только, старшим классам воспитатель не требовался), а ночью дежурили ночные няни. Жить там было весело. Были, конечно, инциденты…и не мало, но в целом мне нравилось там. Мы были одной большой семьей. Чтобы я поступил туда, мама была вынуждена давать взятку местному чиновнику. Настолько много было желающих попасть в это заведение. Коррупция, к сожалению, была, есть и будет везде, разница лишь в объемах…а если вам кто-нибудь говорит, что у них нет коррупции – значит ему выгодно это говорить, либо этому человеку нужно больше времени вникнуть в этот вопрос. Наша семья жила в полутора часах езды от интерната. Так как Рита была старше меня на четыре года и уже год, как училась в этом учебном заведении, она прекрасно знала дорогу и сопровождала меня. Поначалу мама переживала, для нее было непривычно отпускать своих детей на целую неделю к незнакомым людям. Она не забыла Рите дать наказ, чтобы та присматривала за мной, как старшая сестра. Хотя я так и не ощутил протекции со стороны старшей сестры, хотя меня это не удивляло, от нее я никогда не ждал защиты, мы существовали параллельно, только ездили вместе. Я быстро влился в компанию и нашел общий язык с ребятами из своего класса. Когда мы с Ритой приехали домой после нашей первой учебной недели в интернате, родители решили отметить это и устроили небольшой семейный праздник. Хотели компенсировать время, проведенное врозь, наверное. Мы поехали в ЦПКО, катались там на каруселях, поели в кафе, родители немного выпили, день прошел чудесным образом, все казались довольными. Мы вернулись домой поздно вечером, уставшая мама хотела уже лечь спать, но не тут-то было. Отец жаждал продолжения. Родители начали спорить, мама говорила, «Если хочешь, продолжай, но без меня. Детям тоже пора ложиться.». Слово за слово, и они начали ругаться. Мама ушла на кухню со словами, «Не хочу тебя слышать, отстань от меня.». Отец, не терпевший такого к себе отношения от женщины, последовал за ней. Наверное, решил ее наказать за то, что она опустила его авторитет в глазах детей…но на кухне оказалось слишком много вещей, при помощи которых жертва могла дать ему сдачи. Мы с Ритой остались в комнате, предвкушая очередной скандал, поэтому ничего не видели. Со слов мамы, отец не стал разглагольствовать и сразу же решил перейти к невербальному общению, после того как он замахнулся на нее, мама, не дожидаясь, вставила свое слово – взяла сковороду и со всего маха ударила его по голове. Только она не учла тот факт, что сковородка, схваченная впопыхах, оказалась тефлоновой. В общем она была из тонкого металла, что сделало удар еще эпичнее. Либо удар был неведомой силы, либо тефлон и правда способен так легко менять свою форму, сковородка погнулась. Отец оцепенел от внезапных действий жены и от вида сковородки после контакта с его черепом. «Ты чего совсем еб…тая?!», сказал он и сел на табуретку, почесывая ушибленную голову. Мама еще долго приходила в себя, она сама от себя не ожидала такого. «Рядом стояли две сковородки, чугунная и тефлоновая. Хорошо, что мне под руку попалась тефлоновая, иначе меня просто посадили бы за убийство.», сказала мама, довольно улыбаясь.