Реальная угроза

– Вы уже закончили, господин консул? – Не дожидаясь ответа, он забрал у него телефон. – Господин комиссар, это абсолютно бессмысленно. Я уверен, более того – я убежден, что никаких заложников здесь нет. Обе леди совершенно добровольно… Простите, сэр, но я могу воспринять ваши слова как оскорбление. Я не увиливаю от своих обязанностей, а исполняю их добросовестно. И в мои функции не входит устраивать цирковые шоу, чтобы удовлетворить уязвленное самолюбие представителей Октавии… Да, комиссар, я ваш подчиненный, но не подневольный. Я готов выполнять разумные приказы, которые соответствуют моему пониманию долга. Но если вы прикажете мне раздеться догола и пройтись по Риш-авеню, я вас кое-куда пошлю… Нет, я не грублю вам, это вы мне грубите… Я отстранен от дела? Отлично! Все равно я уже закончил расследование… Да, понимаю. Вы можете прислать сюда хоть полк с бронетранспортерами и артиллерией в придачу. Но прежде я позвоню в министерство и сообщу, что при получении ордера вы ввели судью в заблуждение, представив ему спорные и требующие доказательства факты, как уже доказанные и неопровержимые… Я не угрожаю, а лишь ставлю вас в известность о том, что намерен предпринять после нашего разговора. Всего хорошего, господин комиссар.

Хашеми нажал кнопку отбоя и положил телефон на подлокотник кресла.

Я сказал:

– Инспектор, это очень любезно с вашей стороны. Мы признательны вам за объективность и беспристрастность. Но, право же, вам не стоило ставить под удар свою карьеру. Если ваш начальник так заупрямился, мы с мисс Тернер и мисс Каминской смогли бы приехать к вам в управление… – Уинтерс собирался было запротестовать, поэтому я быстро добавил: – В сопровождении усиленной охраны, разумеется. Там бы мы быстро уладили недоразумение, и ваш комиссар был бы доволен.

Инспектор покачал головой:

– Боюсь, все не так просто, капитан. Теперь я уверен, что ордер на ваш арест – ловушка. Вас хотели выманить из банка.

Тут отозвался молчавший до сих пор сержант:

– Господин инспектор, почему вы не звоните в министерство?

– Я уже звонил, – ответил он, по-прежнему обращаясь ко мне. – Еще вчера вечером, когда комиссар поручил мне это задание, я заподозрил неладное. Я давно служу в полиции и, смею надеяться, обладаю неплохим чутьем на темные делишки. Поэтому я рискнул потревожить министра внутренних дел. Ему это тоже не понравилось, и он поручил мне во всем разобраться. Вполне могло быть, что мой начальник всего лишь переусердствовал в сотрудничестве с эриданским посольством. Но когда я убедился, что ваше дело шито белыми нитками, а комиссар все равно продолжал требовать вашего ареста, мне стало ясно – тут нечто похуже. Остальное покажет внутреннее расследование. – Инспектор поднялся с кресла. Его примеру последовали сержант и крайне недовольный таким оборотом дел эриданский консул. – Теперь разрешите откланяться, господа. Еще раз приношу вам извинения от имени всей вавилонской полиции.

Дальнейшие события произошли молниеносно. Инспектор направился к двери, сержант немного задержался, пропуская вперед консула, и на секунду оказался прикрыт рослым дипломатом. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы в его руке невесть откуда появился пистолет – дуло смотрело прямо мне в лицо, а на гашетку уже давил указательный палец.

Раздался треск разрядов, и я еще успел удивленно подумать, с какой стати лучевик стреляет как шокер, а потом на меня навалились трое пехотинцев, заслонив от убийцы своими телами.

Испуганный визг Лины и боль в груди, куда уперся локоть одного из бойцов, быстро убедили меня в том, что я жив. А в следующий момент я сообразил, что треск издавал не лучевик; это космопехи оказались на высоте и опередили сержанта.

– Полегче, господа! – услышал я голос инспектора. – Не сломайте мне руки. Наши пистолеты разряжены.

– Все в порядке, – произнес лейтенант Уинтерс. – Опасности больше нет.

Телохранители наконец слезли с меня, а Лина с Элис помогли мне подняться. Потирая рукой болевшую грудь, я оглядел место схватки. Сержант и консул неподвижно лежали на полу – их обоих сразили шокерами. Инспектор был в сознании, но обезврежен. Двое пехотинцев заламывали ему за спину руки, правда, не очень сильно – похоже, они прислушались к его просьбе.

– Что это значит? – спросил я.

– Сержант Липкин был запасным вариантом, – объяснил Хашеми. – Я заподозрил это, когда комиссар навязал мне его в сопровождающие. Только полицейские с ордером на арест могли попасть к вам вооруженными. Я позаботился о том, чтобы пистолет сержанта был разряжен. Мой, кстати, тоже. Можете проверить.

Уинтерс проверил и подтвердил, что так оно и есть. Потом инспектора тщательно обыскали и, не выявив у него никакого скрытого оружия, отпустили. Однако продолжали держать под прицелом – уже не шокеров, а лучевиков.

– Но как сержант собирался скрыться? – недоуменно произнес я. – У него же не было никаких шансов.

– Я думаю, он это понимал.

– Тогда на что он рассчитывал? Ведь по вавилонским законам даже покушение на преднамеренное убийство карается смертной казнью.

Инспектор вздохнул и вытер со лба пот.