Реальная угроза

— Сэр, мы поставили перед собой задачу нанести ущерб картелю. Мы добились этого. Сотрудник ЦРУ, руководящий операцией «Ответный удар», находится сейчас в Колумбии, и, по его мнению, нам удастся начать вооружённую борьбу между главарями наркомафии. Этой цели мы тоже добились. Они только что пытались убить одного из своих же людей — Эскобедо. Количество наркотиков, поступающих в Штаты, уменьшилось. Мы ещё не сделали заявления по этому поводу, но в газетах уже пишут, что цена на наркотики возросла. Мы одерживаем победу.

— Одерживаем победу? Великолепно! Попытайтесь убедить в этом Фаулера!

Президент грохнул папкой о стол. Социологические исследования, проведённые по его указанию и содержащиеся в папке, указывали на то, что Фаулер опережает президента на четырнадцать процентов.

— Сэр, после съезда оппозиционной партии кандидат всегда...

— Вы собираетесь давать мне политические советы? Мистер, даже в той области, где вы считаете себя экспертом, вам не удалось проявить достаточной компетентности.

— Господин президент, я...

— Я требую немедленного прекращения операции. По её окончании все подробности следует хранить в полной тайне. Я хочу, чтобы вы занялись этим как можно скорее. Вы были инициатором этой операции, так что расхлёбывайте неприятности сами.

Каттер заколебался.

— Сэр, какой способ прекращения операции вы требуете от меня?

— Я не хочу этого знать. От вас требуется одно — сообщите мне, когда все успокоится.

— Но в этом случае мне придётся исчезнуть на некоторое время, сэр.

— Тогда исчезайте!

— Моё отсутствие могут заметить...

— В таком случае вы исполняете специальное секретное поручение президента. Адмирал, я требую немедленного прекращения операции. Как вы собираетесь осуществлять это, меня не интересует.

Каттер вытянулся перед своим президентом. Он всё ещё не забыл, как это делается.

— Слушаюсь, господин президент.

* * *

— Повернуть руль, — скомандовал Уэгенер. «Панаш», фрегат береговой охраны США, сделал поворот, повинуясь рулю и двигателям, и лёг на курс вдоль фарватера канала.

— Руль по оси судна.

— Руль по оси судна, исполняю. Сэр, руль установлен по оси судна, — ответил молодой рулевой под бдительным взглядом главного старшины Орезы.

— Хорошо. Машины вперёд на одну треть, курс один-девять-пять. — Уэгенер взглянул на молодого вахтенного офицера. — Принимайте командование. Выходите в море.

— Слушаюсь, сэр. Принял командование, — отозвался младший лейтенант с некоторым удивлением. «Выходите в море» обычно означает, что вахтенный офицер принимает на себя управление судном с момента отдачи швартовов, однако сегодня шкипер проявил необычную осторожность. Теперь с выходом в море мог справиться молодой рулевой, стоящий у штурвала. Уэгенер раскурил трубку и направился на крыло мостика. Португалец последовал за ним.

— Давно я не испытывал такой радости при выходе в море, — заметил Уэгенер.

— Разделяю ваши чувства, капитан.

Им действительно пришлось пережить трудный день. Всего один, но его они запомнят надолго. Предупреждение агента ФБР потрясло их. Уэгенер опросил членов экипажа по одному — процедура оказалась для него неприятной и к тому же не принесла плодов, — пытаясь выяснить, кто разболтал о случившемся. Ореза подозревал виновника, но не был уверен. К счастью, заниматься дальнейшими поисками не потребовалось. Опасность исчезла со смертью пиратов в федеральной тюрьме Мобиля. Однако оба моряка поняли преподанный им урок. Отныне они будут вести себя в строгом соответствии с правилами.

— Как вы думаете, шкипер, почему этот парень из ФБР предостерёг нас?

— Хороший вопрос, Португалец. Думаю, в результате того, что нам удалось выжать из этих ублюдков, сумели заморозить все те вклады, о которых писали в газетах. Пожалуй, ФБР решило, что обязано нам как-то помочь. Не забудь, местный агент сообщил, что предупредить нас поручил ему его босс в Вашингтоне.

— Теперь, по-видимому, мы у него в долгу, — сказал Ореза.

— Наверно, ты прав.

Оба остались на мостике, чтобы насладиться ещё одним морским закатом.

«Панаш» повернул на курс один-восемь-один, направляясь на патрулирование Юкатанского пролива.

* * *

У Чавеза остался последний комплект батареек. Положение не только не улучшилось, а стало хуже. Где-то позади них двигалась какая-то группа, и потому требовалось выставлять охрану. Самого Чавеза, находящегося впереди отделения, это не затрагивало, но беспокойство всё-таки не покидало его, такое же реальное, как боль в мышцах, из-за чего каждые несколько часов ему приходилось принимать тиленол. Может быть, их преследовали. А возможно, это чистая случайность — или капитан Рамирес не проявил достаточной изобретательности в тактике уклонения. В этом Чавез сомневался, но он слишком устал, чтобы логически мыслить, и знал это. Ему пришла в голову мысль о том, что и капитан мог столкнуться с такой же проблемой. Это превратилось в источник особого беспокойства. Сержантам платят за то, что они участвуют в боях, а капитанам чтобы думали. Но если Рамирес слишком устал и больше не способен думать, зачем он им нужен?