Реальность где-то рядом

Чесноков вздохнул: «Еще хуже». Это наверняка означало, что перед ним не только поклонник его таланта, но еще и молодое дарование, которое сейчас начнет навязывать свою рукопись, чтобы Сергей посодействовал ее изданию. Рукопись, разумеется, окажется совершенно нечитаемой, сумбурной и изобилующей ошибками всех сортов и видов. При этом не взять текст означало нанести жуткую обиду, а взять — грозило еще большими неудобствами, потому что юные авторы наотрез отказывались верить в несовершенство своих текстов и всячески доставали Сергея, порой месяцами. «Что бы там ни было — не возьму», — решил Сергей и опять вздохнул. Но тут в глазах юноши зажглась хитринка.

— И давать вам на рецензию свою гениальнейшую трилогию… — паренек помедлил, — я вовсе не собираюсь.

Однако! Сергей, сам не ожидая, улыбнулся. Гость зарабатывал очки лихо, как электросчетчик в квартире с отключенным отоплением — киловатт-часы.

— Скажу, что тебе удалось меня заинтриговать. — Сергей распахнул дверь, приглашая заходить. — Как, кстати, тебя зовут, не обращаться же мне все время «молодой человек?».

— Кирилл, — откликнулся паренек, заходя, — но можно и просто Кир.

Буся обнюхал гостя, виляя хвостом, посмотрел Сергею в глаза и, удивительное дело, молча удалился в зал. Сергей только головой покачал и пошел в кухню.

— Я чай пить собирался. Можешь присоединиться.

— Отчего нет? — Кирилл уже снял обувь и прошел следом. — Понятие кухни как места обсуждения всех важных проблем генетически заложено в каждом россиянине.

— Ого, — Сергей улыбнулся, разливая кипяток по чашкам, — ты меня продолжаешь удивлять. И что, твоя проблема столь важна, что достойна обсуждения на кухне?

— Очень, — отозвался Кирилл серьезно, — для меня очень важна. Для вас — не знаю, но думаю, что тоже.

— Сахар клади, — сказал Сергей, садясь, — молока, извини, нет.

— Ничего, я без молока пью. — Кирилл подул, отхлебнул глоток, поставил чашку на стол. — Сергей Михайлович, что случилось с Чангулом Степным Волком, после чего он перестал ходить с караванами и поселился в Дентереке? И еще. Почему Талан Трехглазый говорит, что родился в водах Тубы? Разве не все уарские маги пришли с севера?

Сергей аж чаем поперхнулся. Кирилл говорил о героях его недавно вышедшего фэнтезийного романа о древне-монгольской цивилизации. Роман был в штыки встречен критикой и прохладно принят читателями, привыкшими к динамичному развитию сюжета и к светлому чесноковскому стилю. Роман «Песчаные реки» некоторые ретивые критики в запале называли принадлежащим вовсе не Чеснокову, а просто выпущенным под его именем с целью наживы на раскрученном авторе. Роман был тягуч, нетороплив, пронизан историческими экскурсами и вдобавок наполнен довольно натуралистическими сценками, совершенно не предназначенными для подрастающего поколения. Впрочем, Сергей и не думал, что этот роман окажется интересен подростковой аудитории. И уж совершенно не ждал подобного вопроса сейчас.

— Могу я поинтересоваться, чем вызван этот вопрос?

Кирилл покачал головой, пристально посмотрел на Чеснокова. В его глазах появилась отнюдь не подростковая серьезность, а в интонациях голоса вместо подчеркнутого «Вы» с прописной буквы явно стало слышаться просто обиходно-небрежное «вы».

— Это может повлиять на ваш ответ, а мне хотелось бы услышать неискаженную версию.

Сергей вздохнул:

— В любом случае я, наверное, не смогу ответить на твой вопрос. Ты, наверное, неправильно представляешь, как пишутся книги. Точнее, как я пишу книги. Возможно, иные… — Сергей поморщился и поправился, — другие писатели продумывают свой мир до последней мелочи, но я этого почти никогда не делаю. Если мне по сюжету нужно, чтобы герой не мотался по пескам, а поселился в городе, я так сразу и пишу. А причины, по которым этот герой так сделал… да кто же его знает, столько лет прошло. — Сергей улыбнулся. Но Кирилл шутки не поддержал и продолжал серьезно смотреть ему в глаза. Сергей опять вздохнул: — Давай так: ты скажи, почему этот вопрос тебе так важен. Возможно, это наведет меня на ответ.

Кирилл задумчиво кивнул:

— В последней главе, «Наследие», Талан прячет все свои книги и принадлежности в подвале дома, недалеко от места, где родился. Если, как я полагаю, Чангул поселился в Дентереке после встречи с туролгоем, а туролгой этот принадлежал Талану, то Дентерек и есть тот город на берегу Тубы. Городище Ден-Терек на территории современной Монголии, знаете? И найти этот дом и этот подвал — дело техники, как говорится.

Сергей улыбнулся:

— Точно Монголии, не Тувы? Впрочем, не так важно. После встречи с туролгоем… вполне возможно, да, скорее всего, так и было. Все сходится. И найти этот дом… Действительно, интересная идея. Не возражаешь, если я воспользуюсь ею во второй книге цикла — «Наследники»? Это очень органично впишется в сюжет, поскольку действие второй книги происходит в наши дни, — Сергей сделал широкий жест, — и я могу упомянуть тебя в предисловии.

Но Кирилл отрицательно покачал головой: