Реальность где-то рядом

Впервые за последние восемь месяцев привычная дорога до онкологического центра не угнетала меня. Если раньше каждый мой шаг словно добавлял небольшую гирьку на мои плечи, то теперь я просто пролетел всю дорогу, постоянно вспоминая Пятачка, спешащего на день рождения к Иа-Иа. Но я крепко держал свой подарок в руках и внимательно смотрел под ноги.

Динка, против ожидания, не спала. Когда я со скрежетом пододвинул стул и уселся у изголовья ее кровати, она подняла веки, пару секунд просто смотрела перед собой, потом медленно перевела взгляд на меня. Закрыла глаза, и ее губы чуть-чуть дрогнули в намеке на улыбку.

— Ты меня удивляешь. Все еще не бросил меня? — прошелестел ее голос.

— Ишь размечталась, — хмыкнул я, открывая флакон. Подсознательно я ожидал появления сказочных ароматов, но светящаяся жидкость не пахла никак. Я поднес флакон к ее губам:

— Пей.

Глаза снова открылись, она попыталась рассмотреть флакончик, моргнула, посмотрела на меня.

— Что это? Ты же знаешь, что бесполезно.

Я улыбнулся:

— На этот раз эффект гарантирован. Выпей — и завтра ты выздоровеешь. Обещаю.

Она хмурится, но флакончик берет. Рассматривает пристально, ее брови ползут вверх.

— Что это?

— Nostrum toccasana, — улыбаюсь я, — лекарство будущего. Пей!

Странное выражение мелькает в ее глазах, она решительно берет флакон и одним глотком выпивает его содержимое. Морщится.

— Кисло…

— Это хорошо. — Я откидываюсь на спинку стула. Интересно, как скоро оно подействует? Запоздалое опасение холодным морозцем пробегает у меня между лопаток — я не заказывал быстродействия препарата… А если оно действует через несколько лет после приема? Подобная шутка вполне в духе мира снов. Улыбка сползает с моего лица.

— Ты здесь надолго?

— Ага. — Я механически киваю, погруженный в свои мысли. Может, прямо сейчас и доспать действие препарата? Или все же не стоит пока идти в мир нави? Если я правильно понимаю принцип действия механизма, который сам же и запустил, то, заснув в очередной раз, я запросто могу не проснуться вообще.

— Ну я тогда посплю, — Динка зевает, — опять в сон потянуло. Я теперь часто сплю и редко просыпаюсь. Тренируюсь, наверно.

— Погоди, — говорю я торопливо, — ты… это… короче, я тебя люблю.

Она открывает глаза, в них — веселое удивление.

— С ума сошел? Пока я была здоровой, ты мне этого не говорил. Помнится, максимум, чего мне удавалось от тебя добиться, это «ты мне нравишься».

Я наигранно хмурюсь.

— Ну, видишь ли, сейчас я так сказать не могу — ты мне сейчас очень не нравишься. Поправляться тебе надо срочно, вот что. Давай спи. Проснешься здоровой.

Она хочет что-то сказать, но не говорит, просто кивает и закрывает глаза.

— И еще. Мне, может быть, уехать придется. Далеко и надолго.

Она снова открывает глаза, в них — тревога. Я улыбаюсь успокаивающе:

— Ничего страшного. Просто это лекарство… Ты же понимаешь, оно не совсем обычное… Его отработать придется. Но ты за меня не беспокойся.

— Я… а, черт. — Она моргает и поднимает брови, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми, — черт… засыпаю… не уходи, нам надо договорить… Я хочу…

Я сижу некоторое время у ее кровати, потом поднимаюсь и поправляю одеяло. Разжимаю ее ладонь и забираю пустой флакон. В этот момент хлопает дверь, и я слышу шаги за спиной. Оборачиваюсь — мужчина в белом халате, лицо мне знакомо. Я даже имя его слышал неоднократно, но не запомнил — это ее лечащий врач.

— Здравствуйте, — говорю я, не смотря на него. Но доктор мое приветствие игнорирует.

— Что ты сделал? — спрашивает он глухим голосом.

Человек забирает из рук безнадежной больной какой-то флакончик. Что бы решил увидевший такое доктор?

— Не то, что вы думаете, — отвечаю я, — это лекарство.

— Что ты сделал?

— Вы о чем?

Я поворачиваюсь, всматриваюсь в лицо доктора и замечаю некоторые пропущенные мной при первом взгляде детали — голова его наклонена, рот полуоткрыт, а глаза, наоборот, полузакрыты и закачены.

— Э… доктор! Что с вами? вам нужна помощь?

— Помощь здесь нужна только одному человеку. И это не я и не она. — Голос звучит так же глухо и отчетливо, хотя губы доктора двигаются еле-еле. — Что ты взял из Черного колодца?

Я сажусь обратно на стул.

— А… Тэелескет?

Слышал я, что такое бывает, но не верил. Сам учитель, во всяком случае, ни разу не заикался… Но сильный сноходец, по слухам, может не просто войти в чужой сон, он может поднять спящего и заставить его ходить, говорить его устами и смотреть его глазами. Вот это номер! Я тоже так хочу научиться!

— Что ты взял? — Лунатик, однако, весьма настырен.

Я открываю ладонь и показываю ее содержимое.

— Вот…

Доктор шевелит плечами, так что голова перекидывается с одной стороны на другую. Глаза коротко двигаются, на секунду становятся видны зрачки. Выглядит жутко.

— Глупец. Ты знаешь, что нельзя ничего взять из Колодца просто так? Ты должен внести плату за полученное, плату, эквивалентную взятому.

Я киваю. Да, я знаю.

— Да. Я заплачу, когда пойду в навь. Подумаешь, пузырек жидкости…