Реальность, которой нет…

Инна сидела, прижав колени к груди и, как могла, пыталась согреться. В лесу разыгралась сильная буря, и бессонке пришлось приостановить поиски. В кармане шубы она нашла фонарик, и Ковалевской хотя бы можно было не сидеть в темноте.

К сожалению, пока Инна никого ещё не отыскала, но всё же не теряла надежды. Эти сутки выдались для бессонки очень нелёгкими — еды в лесу было мало, снег доставал где-то до колена, постоянно дул ледяной ветер. Хорошо, что она хотя бы не повстречала тех «жутких тварей» о которых говорил Вася. Казалось, что лес необитаем и это радовало Инну.

Но внезапно около входа она услышала чьё-то глухое рычание. Внутри всё похолодело. В глазах Ковалевской заблестел страх.

Она увидела медведя, который ходил около пещеры, нет-нет, да и заглядывая внутрь. Что же будет, если он решит войти? Ведь из оружия у Инны одна только тяжёлая палка, слегка заострённая на конце, а если бежать вглубь, то неизвестно ещё, выберешься или нет…

Бессонка дрожащими руками подняла с пола палку, но решила, что воспользуется ей только в крайнем случае. Сердце Инны билось очень быстро, она слышала его и чувствовала каждый удар.

Неожиданно животное ворвалось в пещеру, пробив «занавес» из сосулек. Инна вскрикнула и бросилась наутёк. Медведь — в погоню за ней.

Ноги скользили, было сложно держать равновесие. Казалось, ещё один шаг — и болезненное падение на холодный лёд неизбежно.

Мысли бессонки путались, зверь всё бежал и бежал до тех пор, пока Инна не остановилась, увидев перед собой тупик.

Инна повернулась к медведю, с надеждой и уверенностью посмотрела на него своими немигающими глазами. Он встал и начал разглядывать её принюхиваясь.

— Не трогай меня, — сказала с ужасом Ковалевская. Её ноги подкосились, она чуть выставила от себя своё оружие, — Я костлявая и невкусная.

Медведь подошёл к бессонке вплотную и уже открыл пасть. Инна, собрав все свои оставшиеся силы, стукнула его палкой, и… Стало только хуже.

Животное пришло в ярость. Инна зажмурилась, падая на ледяной пол. Смутное осознание того, что всё потеряно и ожидание немыслимой боли сдавили виски.

Откуда-то из тёмного угла пещеры послышался выстрел. Затем чьи-то резкие шаги, движение — совсем близко. Медведь громко и даже как-то жалобно то ли взвизгнул, то ли завыл и повалился на ледяной пол.

— Кто здесь? — спросила изнеможённо Инна, открыв глаза.

— Привет, — на свет вышла, улыбаясь, девушка лет семнадцати с узкими глазами и чёрными волосами, в тяжёлой шубе и с длинным ружьём в руках, — Меня Таня зовут.

— Спасибо, Таня, — сказала бессонка, тщетно пытаясь встать и улыбнуться, — Ты спасла мне жизнь…

— Да, пустяк, — незнакомка помогла Инне подняться.

— Откуда ты здесь? — спрашивала тем временем Ковалевская.

— С родителями в ссылку отправили. Я охотиться пошла два дня назад, да здесь такая пурга меня застала. Приходится вот тут сидеть, ждать пока кончится. У тебя нет спичек? А то я разводила костёр, но налетел сильный ветер и погасил его…

— Нет, спичек нет… — протянула Инна, — А тебя что, одну охотиться отпускают?

— А как же?

— Но ты ведь такая маленькая…

— И что, что маленькая! Здесь ведь не возраст главное — здесь умение надо иметь. Будь тебе хоть семьдесят лет от роду, а коль умения нет — пропадёшь на охоте.

— А тебе сколько?

— Двадцать.

— Где вы с родителями живёте?

— Да, недалеко тут, в землянке, где поселенье большое.

— А где это?

— Пурга кончится — провожу тебя, — её голубые глаза были такими удивительно чистыми, а улыбка такой по-детски искренней, что казалось, будто ей и восемнадцати ещё нет. Таня жила в сложных условиях, но до сих пор оставалась доброй, не потеряла веру в людей и готова была помогать им.

— А может быть, метель уже прошла? — спросила Инна.

— Может и прошла. Поглядеть надо…

И девушки зашагали по направлению к выходу из пещеры.

Да, снежная буря постепенно начала затихать. Ветер замирал где-то вдали, белые хлопья уже не били в лицо стаями, а поодиночке кружили холодными пушинками то там, то сям.

— Ну что, — сказала Инна, — можно идти?

Подруги вышли из ледяной пещеры и направились в поселение.

Глава 45

С первого взгляда это место могло показаться мёртвым и заброшенным, но на самом деле оно не было таковым.

Посёлок, куда привела Инну её спасительница, являлся домом для найтомцев, отправленных в ссылку.

Здесь не находилось даже маленьких зданий, не говоря уже о бетонных многоэтажках. Были только землянки. На первый взгляд, тихие, но внутри каждой кипела жизнь. Их связывала целая система подземных ходов.

— Вот тут и живу, — заявила Таня всё с той же улыбкой, — Вон в той. А ты в какой живёшь?

— А я раньше здесь не жила… Но где-то тут должны быть мои родители, — с трепетом проговорила Ковалевская.

— Идём, их поищем. Может, мои знают.

Подруги зашли в землянку, где жила Таня.

Внутри было тепло. Стоял маленький столик, горел огонёк в небольшой самодельной печи. За столом сидела женщина лет пятидесяти и вязала что-то, используя вместо вязальных спиц две тонкие гладкие палки. Около печи стоял мужчина и помешивал что-то в глиняном котелке, поставленном на огонь.

— Мама, папа, привет! — сказала им Таня.