Реальность миров

«И если О́дин за нас, уже неважно кто против!» — любил бахвалиться Кром перед товарищами.

На его счастье до сих пор разбойники на них так ни разу и не напали. Возможно их отпугивал вид добротных доспехов и знаки Ордена на щитах и накидках, ведь они предпочитали нападать на слабых и старались избегать сильных. А может орденам не попадались достаточно большие шайки на пути. В общем не рискнул никто пока сразиться с орденами. Идти всё же таким малым отрядом из осторожности приходилось в полном боевом облачении, будучи готовыми в любой момент отразить нападение. Но возможно действительно О́дин хранил этих воинов от беды. Часто, пока их ладья рассекала водную гладь, они чувствовали на себе взгляды затаившихся в прибрежных зарослях незнакомцев и мысленно готовились к схватке. На привалах ночная тьма, перешёптываясь с вирунами шумом векового леса, грозила вражеской засадой. Но воины были готовы сразиться даже и с самим Виром, если потребуется. Всё, что они делали, было оправданно горьким опытом прошлого в окрестностях Хелма и Тора, а также их службой наёмниками и стражниками. Ведь малейшая беспечность, вроде отложенного не ко времени в сторону щита на привале или снятый по причине жары во время перехода шлем, часто приводила к смерти. Пущенные тогда из чащи стрелы отняли немало жизней их товарищей. Будучи в большинстве своём трусами, разбойники избегали открытого боя и предпочитали метнуть копьё или пустить стрелу из укрытия и тут же сбежать. Так было, когда они вошли в лес, прозванный местными Гиблым местом. Оттуда никто из вошедших путников так и не возвращался, во всяком случае своим ходом и свободным. Разбойники похищали для выкупа или рабства, грабили, либо просто убивали всех забредших сюда. Более полусотни головорезов изрубили они в куски, либо казнили, обнаружив целое разбойничье селение в том лесу, потеряв, в основном из-за беспечности, двенадцать воинов Ордена. Уроки прошлого были хорошо усвоены ордена́ми, и они предпочитали выдерживать трудности пути, вместо лёгкости беспечной смерти. Уже там, в этом разбойничьем лесу, между Хелмом и Тором, Кром лишний раз убедился в том, что меч надёжно решает многие проблемы. Теперь же он стоял и смотрел, погружённый в свои невесёлые мысли, на эти жалкие подобия людей, напомнивших ему тех разбойников. Глава церкви и глава города продолжали попрекать и унижать его и Орден. Им вторила льстивая толпа, советники, торговцы, священники, даже работяги и слуги, оказавшиеся по воле случая за их спинами.

— Заплатил ли подать сей господин, советник Епас? Ведь и шутам бродячих цирков для представления на площади нужно прежде уплатить подать в городскую казну, — продолжал измываться над оратором глава города.

Горожане вокруг дружно хохотали, представляя воинов теми шутами. Даже те из них, кто по тем или иным причинам не уважал и даже ненавидел городскую власть, остерегались показать свои истинные чувства на людях, продолжая носить лакейские маски. Чужаки уйдут, а им жить по воле этих, пусть и неугодных им правителей.

— Господа праведники, а ходить то вам не тяжко от щедрот людских? Глава церкви небось не встаёт с постели, да скатывается! Руки от перстней драгоценных по земле волочатся, — колоссальным усилием воли сдерживая свой гнев, ответил Кром. — А ты, Корти, стоя одной ногой в могиле, не лопни от злобы. Ваш Сет завещал вам кроме светлого берега ещё и законы, даже я помню о любви ко всем людям этого мира, — с трудом удалось ему на прощанье перекричать рицан.

— Так то к людям, да не к паршивым слугам Вира! — заорал один из священников, окружавших своего начальника. — Что глазищи свои греховные вылупил на меня? Что там увидел, нечестивец? — неистовствовал святой отец, потрясая жирными ручищами, грозно сдвинув сросшиеся, мохнатые брови.

— Мертвеца! — словно мечом рассёк воздух одним лишь словом орден, намерено положив руку на рукоять своего меча.