Ребе едет в отпуск

— Ты чересчур спешишь, Марти. С такими аристократами, как Дойчи, надо быть неторопливым и спокойным. Это же не семейная пара, которая проигралась на скачках и пришла просить заем.

— Хорошо, хорошо, ты будешь говорить, но чтобы к вечеру контракт был подписан.

— Ты хочешь, чтобы контракт был оформлен к вечеру, а по мне, пусть он только скажет, что остается, и неважно, когда он подпишет контракт. Может, он захочет показать его адвокату…

— Да? Послушай, Берт, пока у нас нет его подписи, у нас нет ничего. Я знаю, что он из высшего общества и его слово стоит многого, но я столько раз участвовал в сделках, где все согласны, пожимают руки, а потом говорят, что не поняли друг друга или изменились условия. Думаешь, только мы за ним охотимся? Может, и так, а может, он поработал здесь пару недель и послал письма в другие общины, где раввины ушли в научный отпуск, а в письмах написал: «Узнав о том, что ваш духовный наставник ребе Зильх уходит в научный отпуск, и т. д. и т. п… я бы хотел предложить вам свои услуги, и т. д. и т. п. Искренне ваш ребе Дойч, раввин в отставке».

— Брось, Марти!

— Поверь мне, это вполне возможно. Он ушел на пенсию всего несколько месяцев назад, так? А тут мы предлагаем ему работу, так? Так зачем ему ее принимать, если он в отставке? Могу понять, если он согласится заменить заболевшего приятеля-раввина. Но он не знает Смолла. Так что я тебе скажу, почему он согласился на наше предложение: потому что устал сидеть дома и ничего не делать. Отставка — не для всех блаженство. Но он знает, что работа эта — всего на три месяца, и если ему захочется вновь впрячься в лямку, то он начнет искать контакта с другими общинами, так?

— Ну…

— Поэтому мне нужна его подпись на контракте. К тому же через несколько дней вернется Смолл и захочет приступить к работе.

— А мы ему скажем, что подумали, будто он уволился, и изменили планы.

Марти Дрекслер яростно потряс головой.

— Нет. Мне кажется, ребе Дойч тут же откланяется.

— И что же изменится, если у нас будет подпись ребе Дойча?

— Тогда он уже не откажется, а откланяться придется ребе Смоллу.

— А почему ты думаешь, что он не станет сопротивляться?

— Потому что он парень гордый и не доставит нам удовольствия, признав свое поражение. Сделает вид, что и не собирался возвращаться.

— Припоминаю, он когда-то боролся за свое место. Пару раз…

— Нет, Берт, то было другое. Тогда он боролся за принципы, а не за место. Поверь старому Марти. Тебе нужен ребе Дойч? Добудь его подпись.

И все же, как не рвался Марти Дрекслер форсировать события, но прибыв к Дойчам и расположившись с раввином и его женой в гостиной, Берт Рэймонд начал разговор в легкой и непринужденной манере. Он поговорил о погоде, о том, как хорошо в Барнардз Кроссинг летом, затем осведомился о знаменитом брате миссис Дойч и о том, какие новости тот привез из Израиля. Когда Марти уже начал нервничать, Берт наконец сказал:

— Мы пришли, чтобы определиться с делом, которое обсуждали на той неделе, ребе.

— Вы получили вести от ребе Смолла? — спросил ребе Дойч.

— Не то чтобы получили…

— Так что вы не знаете его намерений?

— Ну, я полагаю, он просто не заинтересован. Мы столько раз вели с ним переговоры, и правление считает, что он не хочет возвращаться. Мы бы не хотели, чтобы религиозные службы прерывались, так что давайте сегодня же уладим дело и подпишем контракт.

— Но ребе Смолл должен вернуться через несколько дней. Можно ведь подождать и потом все решить.

Тут Марти Дрекслер потерял терпение.

— Послушайте, ребе, я деловой человек и не хочу ходить вокруг да около, как Берт. Вот официальная сторона дела: мы не хотим склоки в общине, не хотим, чтобы люди принимали ту или иную сторону и обсуждали плюсы и минусы каждого из ребе. Лично я не считаю это достойным, — энергично добавил он. — Теперь, если вы хотите остаться, подпишите контракт, и дело с концом. Мы уверены, ребе Смолл не станет спорить, если увидит, что все оформлено грамотно. Понимаете? Мы подписываем контракт, и все улажено. Ждем приезда ребе Смолла — и вот вам скандал.

Ребе Дойч медленно кивнул.

— Понятно… Когда вернется ребе Смолл, я с ним поговорю. Если он прямо скажет, что не хочет этой работы и не намерен к ней возвращаться, я подпишу ваш контракт. Если его интересует это место, даже пусть ваше правление решит, что он вам не подходит, я не останусь.

Миссис Дойч кивнула, как школьный учитель, одобряющий правильный ответ ученика в присутствии проверяющего.

— Но ваша жена говорила… — начал Марти.

— Это мое мнение, — решительно заявил ребе, — и так же думает миссис Дойч.

Когда они ушли, ребе сказал жене:

— Рад, что все позади. Меня мучит совесть с тех пор, как мысль о том, чтобы остаться, пришла мне в голову.

— Боюсь, я тоже в этом виновата, Хьюго, — ответила жена. — Но по правде говоря, я действительно думала, что ребе Смолл не вернется. Он не писал председателю…

— Я могу это понять. Он еще молод и чувствует себя обиженным, вот и не пишет. Даже не прислал открытки.