Ребекка

Daphne du Maurier Rebecca	Дафна Дюморье Ребекка
Chapter one	Глава I
Last night I dreamt I went to Manderley again.	Прошлой ночью мне снилось, что я вернулась в Мэндерли.
It seemed to me I stood by the iron gate leading to the drive, and for a while I could not enter, for the way was barred to me.	Мне чудилось, будто я стою у железных ворот перед подъездной аллеей и не могу войти.
There was a padlock and chain upon the gate.	Путь прегражден, на воротах - цепь и замок.
I called in my dream to the lodge-keeper, and had no answer, and peering closer through the rusted spokes of the gate I saw that the lodge was uninhabited.	Я позвала привратника, но не получила ответа, и, прижавшись лицом к ржавым прутьям, увидела, что сторожка покинута.
No smoke came from the chimney, and the little lattice windows gaped forlorn.	Из трубы не поднимался дымок, забранные решетками окошечки зияли пустотой.
Then, like all dreamers, I was possessed of a sudden with supernatural powers and passed like a spirit through the barrier before me.	Затем, как это бывает во сне, я вдруг преисполнилась чудодейственных сил и, словно бесплотный дух, проникла сквозь преграду.
The drive wound away in front of me, twisting and turning as it had always done, but as I advanced I was aware that a change had come upon it; it was narrow and unkempt, not the drive that we had known.	Передо мной уходила вдаль извилистая подъездная аллея, петляя по сторонам, как и в прежние времена, но чем дальше я шла, тем сильнее меня охватывало чувство, что она стала другой: узкой, запущенной, ничуть не похожей на самое себя.
At first I was puzzled and did not understand, and it was only when I bent my head to avoid the low swinging branch of a tree that I realised what had happened.	Сперва я была в недоумении, ничего не могла понять, и лишь когда мне пришлось наклонить голову, чтобы не наткнуться на низко свисавшую ветку, догадалась, что произошло.
Nature had come into her own again and, little by little, in her stealthy, insidious way had encroached upon the drive with long, tenacious fingers.	Природа вновь вступила в свои права; незаметно подкрадываясь, наступая шаг за шагом, она вторглась в аллею, схватила ее длинными цепкими пальцами.
The woods, always a menace even in the past, had triumphed in the end.	Деревья, издавна угрожавшие ей, наконец одержали победу.
They crowded, dark and uncontrolled, to the borders of the drive.	Темные, вышедшие из-под узды, они подступали к самым ее краям.
The beeches with white, naked limbs leant close to one another, their branches intermingled in a strange embrace, making a vault above my head like the archway of a church.	Склонились друг к другу буки с белыми обнаженными сучьями, их ветки сплелись в диковинном объятии, образуя надо мной свод, подобный церковной аркаде.
And there were other trees as well, trees that I did not recognise, squat oaks and tortured elms that straggled cheek by jowl with the beeches, and had thrust themselves out of the quiet earth, along with monster shrubs and plants, none of which I remembered.	Были тут и другие деревья, которые я не узнавала, - приземистые дубы и корявые вязы, стоящие бок о бок с буками; они проросли из безмолвной земли рядом с чудовищным кустарником и другими растениями, ни одно из которых я не могла припомнить.
The drive was a ribbon now, a thread of its former self, with gravel surface gone, and choked with grass and moss.	Аллея стала узкой лентой, ниточкой в сравнении со своей прежней шириной, гравий исчез, она заросла травой и мхом.