Ребекка с фермы Солнечный Ручей

Мистер Ладд заехал после обеда, как и обещал, и познакомился с тетками, получив о них обеих в пять минут такое же полное представление, как если бы знал их долгие годы. На низенькой скамеечке возле огня сидела Ребекка, молчаливая и робкая. Она ни на мгновение не забывала о своем великолепном наряде и присутствии тети Миранды и потому не могла вымолвить ни слова. Это был один из “прекрасных дней” ее жизни. Радость, волнение, цвет ее зеленого платья, прелестное коралловое ожерелье на время превратили маленького бурого воробышка в райскую птицу, и Адам Ладд смотрел на нее с явным удовлетворением. А затем было катание на санях - тогда-то к ней вернулся дар речи, и болтала она как сорока! Так завершился этот чудесный день. И много-много ночей после этого Ребекка засыпала, засунув руку под подушку и крепко держа драгоценную коралловую нить, чтобы быть уверенной, что ее сокровищу ничто не грозит.

Другой вехой был отъезд из Риверборо семейства Симпсонов со всем их имуществом, в котором самым заметным предметом была банкетная лампа. Было замечательно избавиться от ненавистного присутствия Маятника, но, с другой стороны, потеря разом нескольких активных участников игр оставила заметную брешь в “юных кругах” Риверборо, а Ребекка была вынуждена подружиться с малышом Робинсонов, так как он был единственным в деревне в ту зиму грудным младенцем. Вечером накануне отъезда верный Маятник подошел к боковой двери кирпичного дома и, когда Ребекка открыла дверь в ответ на его стук, запинаясь, торжественно произнес:

- Б-будем встречаться с т-тобой, когда т-ты вырастешь?

- Разумеется, нет, - отвечала Ребекка, закрывая, слишком уж поспешно, дверь перед своим скороспелым обожателем.

Мистер Симпсон вернулся домой как раз вовремя, чтобы перевезти жену и детей в тот городок, где все они появились на свет, - городок, никак не ожидавший их с распростертыми объятиями. Переезд Симпсонов проходил под бдительным надзором деревенских властей, и за ним с тревогой следили все соседи, но, несмотря на принятые меры предосторожности, стул с кафедры священника, несколько керосиновых ламп и маленькая печь исчезли из церкви и были успешно обменены мистером Симпсоном на пути из его старого дома в новый. Ребекка и Эмма-Джейн пережили несколько часов настоящего горя, узнав о том, что одна деревня на том же пути приобрела благодаря посредничеству честолюбивого молодого священника великолепную банкетную лампу Симпсонов для своей новой церкви. Деньги во время этой сделки из рук в руки не переходили, так как священник сумел получить лампу в обмен на старый велосипед. Единственным приятным обстоятельством во всем этом деле было то, что мистер Симпсон, оказавшись не в состоянии утешить своих отпрысков в связи с утратой столь дорогого для них предмета, сел на велосипед и уехал на нем с тем, чтобы его снова не видели и не слышали в течение долгого времени.

Этот год был примечателен еще и тем, что Ребекка росла не по дням, а по часам. С тех пор как ей исполнилось десять лет, она, казалось, не вытянулась ни на дюйм, но затем, однажды взявшись расти, отнеслась к этому делу точно так же, как относилась ко всякому другому, - с такой энергией, что тетя Джейн месяцами не делала ничего другого, как только удлиняла юбки, лифы и рукава. Но наконец, несмотря на все хитрости, известные бережливой новоанглийской женщине, ни отпускать, ни надставлять больше уже было нельзя, и платья пришлось отправить на Солнечный Ручей, где их предстояло перешить для Дженни.

Была и еще одна веха, печальная, - маленькая могилка под ивой на Солнечном Ручье. Мира, младшая в семье, умерла, и в связи с этим Ребекка ездила домой на две недели. Вид маленького неподвижного тела, того, что прежде было Мирой - особенной любимицей Ребекки с самого дня рождения, - пробудил целый сонм новых мыслей и вопросов: тайна смерти приводит человека к осознанию еще большей тайны жизни.

На этот раз пребывание в родном доме было грустным для Ребекки. Смерть Миры, горе матери, отсутствие Джона - лучшего друга Ребекки, обособленность маленького домика и суровая экономия, как всегда соблюдавшаяся в нем, - все складывалось так, чтобы привести в уныние ребенка, который был так восприимчив к красоте и гармонии, как Ребекка.

Ханна за время отсутствия Ребекки превратилась во взрослую женщину. У нее всегда был странный, недетский вид, но теперь в некоторых отношениях она казалась старше даже тети Джейн - более сдержанной, более уравновешенной. Она была хорошенькой, хотя немного бесцветной, - хорошенькой и умелой.