«Ребенки» пленных не берут

Коно, лапочка, погнали этих дураков наверх. Куда ишак от нас убежал? Вот идиот! Ты куда поперся? Вверх, я сказала, а не вниз! Хош… хош… Тюк тебе не нравится? Будешь мордой крутить, еще дров доложу! Сама сверху сяду и в задницу буду ножом колоть! Вот то-то, спужался, скотина! Топай, давай! Тут тридцать минут идти-то всего, а вы с овцами, дай вам волю, растянете удовольствие часа на три, бестолочи! Хош… Пошел!

Коно, загони вон тот хвост, разбежались, баран их отец! Слышь, собачка, ты их пинай потихоньку, а я с ишаком — вперед, приберусь в коше, а то, если к темноте придем, хрен что поправишь до утра. В последний раз его чинили Акрам с Петькой прошлым летом, а после них никто. Мало ли могло случиться без присмотра, за это время пургеней десять было, если не больше. Если что — гавкай, тут недалеко, может и услышу. Ну, животное, почапали! Хош… Хош…

Ага! Третья Терраса! Надо глянуть, как у собачки дела, дальше не посмотришь за склонами. Только от коша. Умничка мой, всё ты очень грамотно делаешь, так и надо их гнать: без лишней спешки, чтобы успевали жевать на ходу, но и без бесцельных потерь времени. Ну, я и не сомневалась: Коно самый лучший! Не зря я его из бутылочки выкармливала, когда Ревду барс подрал. Откуда только взялся! Помет тогда с трудом спасли. А с моим песиком совсем плохо было: тосковал сильно, не кушал ничего. Еле справилась…

Ну, и ладно. Что у нас в убежище делается? На первый взгляд — всё цело. На второй — тоже. Свалить тюки с ишака, пусть пасется. Заслужил, скотина тупоумная. В кош снега надуло. Сгрести, вытащить, подмести, где мокро — вытереть специальной тряпкой, и повесить ее сохнуть. Распаковать шмотки. Вроде, всё сделала. Запас дров здесь есть, зря тащила снизу. Но, как говорит, товарищ Ваше Превосходительство: «Запас карман не ломит и по репе локтем не бьет!». Пригодятся. Вылезаю на улицу, потренироваться самое время. Лениво… Однако, придется. Ежедневные тренировки возведены в ранг закона, за выполнением которого сама же и слежу с садистским усердием. Себе — тем более никаких поблажек. Раздеваюсь и начинаю разминку.

Старшие уверены, что нам придется воевать с людьми. И готовят к такой войне больше, чем к схваткам с шаками. Нет, понимаю, конечно, пока Ахмадов жив — всё возможно. Но они утверждают, что и его смерть мало поможет. Даже может быть так же плохо, как в первый год после Большого Писца. Тогда много чего было… Но если внизу все друг друга будут резать, то кому потребуемся мы? А если там всё устаканится, то как ни готовься — не справиться нам с Равнинами, много их. С другой стороны, я из нижних людей видела только того мальчишку-охотника, а когда дед и папа говорят одно и тоже, значит, другое мнение — ложное. Уже не раз убеждалась.

Тем более, Правила пишет кто? Дед! И с папой советуется. А значит, надо выполнять. В обязательном порядке. Так что полтора часа до прихода Коно буду тренироваться. Тем более, вижу хорошо и его, и отару. А что, кстати, мой пёсик вытворяет? Носится, как угорелый, высунув язык. Овцы движутся все быстрее, уже не идут, неторопливо перебирая ногами, а бегут. Что они, с ума посходили?

Мать его ити! Его Величество пургень пожаловал: небо над хребтом почернело, первые тучи цепляются за Чимтаргу и ползут по склонам. Накрылась моя тренировка! Надо Коно помогать, пока не завыло! Впрочем, Коно, умничка, и сам справляется. Давай зверик, давай! За загородку гоним! Со всех наших восьми конечностей и двух глоток. Теперь считаем: отлично, все здесь. Ишака — в отдельный угол коша, в загоне замерзнет, бестолочь! Вместо двери — брезент от даже не довоенной, а вообще доисторической палатки. Коно, давай внутрь! Видишь, ветер уже нам концерт дает! Ничего, сейчас нижний край камнями заложим, хрен продует! Брезент — он почти как камень! Только тряпичный!

Нет, но какая же я умница! Ведь сообразила пойти на Мутные! Всё равно пришлось бы: ближе кошей нет, но по пургеню гнать обезумевших овец — то еще безобразие! А ночевать в такую погоду на открытом воздухе — удовольствие небольшое. Зато теперь… Овцы уже сбились в кучу, инстинкты — великое дело, особенно у таких безмозглых созданий! А я еще их кусками брезента укрыла, чтобы шерсть меньше мокла. И готово, пару дней можно ни о чем не беспокоиться. Вот если не распогодится за это время — тогда хреново, баранов надо будет чем-то кормить. Но больше двух суток пургени длятся редко. Так что нечего и думать пока.

А теперь запаливаю костерок в закопченном очажке и ставлю воду…

Таджикистан, Фанские горы, ущелье Казнок

— Что ты там нашел, Парвуз? — Мутарбек подошел поближе к старому таджику, задумчиво разглядывающему ничем не примечательный камень.

— Здесь кто-то был, — поднял глаза Парвуз. — Не очень давно. Вчера, возможно позавчера.

— Быстрее, ленивые ишаки, быстрее! Мы должны догнать его еще сегодня! — Начал тут же поторапливать бестолково засуетившихся бойцов младший Ахмадов.