«Ребенки» пленных не берут

Рассказывай, давай, что на Казноке было после моего ухода! Ты не некай, а рассказывай! И подробно, пожалуйста, если я тебе сказала! Нет, ты должен делать всё, что я сказала! А если я сказала: «пожалуйста», должен делать очень быстро! Так что говори. Кто? Тетя Лайма? Да, она может, она такая! Нет, она руса! Ну, была балта, а потом решила быть русой! Как это нельзя? Если очень хочется, то можно! Вон Фарида была таджей, а за Витаса вышла, решила стать балтой. А Рузи, его вторая жена, так и осталась таджей! Почему развелся? Что, у человека две жены не может быть? У нас никаких ограничений. Лишь бы никто не возражал! Конечно, и мужей сколько хочешь, какая разница? Ты это на ком жениться собрался, старый козел?! Ах, ни на ком! Ради спортивного интереса? Смотри у меня! Я, кроме ушей, много чего могу отрезать!

Кстати, где папа? Куда ушел? С какого перевала? С Западного? Не поняла! Еще раз, помедленнее и на русе! На какое озеро? Да что у тебя за память такая? Вспоминай, давай! Здесь озер-то всего ничего! Алаудины, Мутные и Большое Алло! Точно на Алло? Ты ничего не перепутал?

Погоди, погоди, как это на Большое Алло? А что им там делать? Что??? Вчетвером? Какие дети? Четырнадцатая группа? Та-а-ак… Только этого не хватало… Там же…

Значит так, иди в кош, ложись дрыхнуть. Да не шуми ты, дядю Борю разбудишь! Я те дам: «Пора вставать»! Ты сначала удержись за ребенками сутки, а потом будешь решать, кому и когда пора вставать! И учти, я с тобой еще не договорила насчет ваших дурацких розыгрышей! Твои уши всё еще в опасности!

Короче, еда в котелке, спальник на месте. Дядь Борю не будить! Если сам проснется — накормить. И никуда не ходить! Ищи потом вас по всем Фанам! Сюда скоро дед придет, он с тобой разберется! А уши я тебе внизу отрежу, а то идти не сможешь!

Всё. Сидишь здесь, стережешь дядю Борю и ждешь деда! Или папу! Или когда я вернусь! А я быстренько сбегаю до папы и назад, мне ему надо кое-что сказать! По рации не могу, он сейчас в режиме радиомолчания, как патрули на захвате. Да и не берет отсюда. Всё, всё, жри, а я помчалась. Вечером приду. Завтра вечером. Или послезавтра. Короче, дед скажет, что тебе делать. Если Коно прибежит, скажи, пусть идет ко мне. Без него скучно! Всё. Убежала.

Ну, папа! Ну, хитрец! Это значит, шестнадцатая группа на Анзоб, четырнадцатая на Большое Алло, а Санька в тыл под предлогом дяди Бори? Это кто интересно придумал? Я что, уродка какая? Или автомат держать не умею? Ну, погоди, я до тебя доберусь. Часов через несколько! Большое Алло они закрывают! Шаков на прижиме отстреливают! А про верхнюю тропу кроме меня кто знает? Даже Коно не знает, ему по ней не пройти. А шаки могут! Большой толпой нет, а человек пять запросто! Ее же перекрыть надо.

А медведя этого не возьму. Он и так на одном упрямстве держится. Чимтаргу в таком состоянии не осилит, только меня тормозить будет. С пятерыми как-нибудь и одна справлюсь. Особенно, если Коно прибежит. Автомат не снайперка, конечно, но и не в честном поединке драться, правила сама устанавливаю. Еще хорошо, что я эту тропу знаю. Потому что сама нашла. А если не знать… Погоди, а шаки ее откуда знать могут? Не могут они ее знать! Тогда зачем я бегу? Просидеть сутки в снегу, пока не добьют шаков и уйти назад? Сутки в снегу не страшно. Только обидно, если зря… Но кто-то же эту дорожку протоптал! Давно, конечно, сильно старая она, с самого Писца нехоженая. С Большого…

Могут шаки ее знать? А ведь могут, наверное. Тогда лететь нужно. Наши, наверняка, в «каменоломне», а по этой тропке можно туда выйти. И даже подняться на позиции выше. Там и пять человек больших дел натворят. А еще есть возможность обойти, и сбежать вниз. В общем, торопиться надо, торопиться. Должна успеть…

Таджикистан, Фанские горы, озеро Большое Алло

Олег Юринов

Каждое фанское озеро прекрасно по-своему. Все они красивы и неповторимы, но у каждого свой норов и характер.

Снежные вершины отражаются в спокойной глади Искандеркуля, самого большого в Фанах. Через плечи более низких братьев заглядывает в водяное зеркало Кырк-Шайтан. Несмотря на обилие воды, в пейзаже чувствуется сухость. Зелени мало. Лишь в устьях рек темнеют рощи, нарушая однообразие светлых осыпных склонов. Узкой полоской вдоль берега тянутся кусты шиповника, барбариса и облепихи.

Прячется среди лесов и морен цепочка Куликалонских озер. Даже на верхних из них, Дюшахе и Биби-Джонате, еще удерживается арчовый лес, не побежденный ни трехкилометровой высотой, ни похолоданием и пургенями последнего десятилетия. Не так легко одолеть деревья, живущие полтысячелетия. А вместе с арчой сюда забралась и рябина. Как юная красавица сопровождает в странствиях старика-отца, сурового воина, презирающего возраст и раны, так и она карабкается по камням, будучи не в силах остаться в одиночестве. Глубоко заходят в прихотливо изрезанные берега укромные бухточки, скальные мысы разделяют заливы, извилистый пролив отрезает большой зеленый остров, далеко вдающийся в Большое Куликалонское озеро.