Ребенок Бриджит Джонс. Дневники

17.00. Только что вернулась. Ходила в «Джон Льюис», покупала вещички для сынули. Со мной были Марк и Дэниел. Оба утверждают: случилось что-то реально плохое – иди в «Джон Льюис», потому что в «Джон Льюис» реально плохого не случается.

* * *

Марк набрал детских книжек и целую кипу муслиновых пеленок-коконов с надписью «Обнимулька».

– Ты что, пеленать его собираешься? – скептически буркнул Дэниел. Сам он решил купить крохотную, но совсем как настоящую форму футбольного клуба «Челси».

– Не вижу в пеленании ничего предосудительного, – отвечал Марк тоном свидетеля-эксперта, вызванного растолковать «за» и «против» военного вмешательства и посылания миротворцев. – Главное – не пеленать слишком туго.

– Честное слово, Дарси, ты будто египетский крестьянин из четвертого века до нашей эры.

– Пеленание способствует засыпанию ребенка, – бормотал Марк, ставя на тележку подогреватель для влажных салфеток. Дэниела он будто вовсе не замечал.

– Уснешь тут, когда тебя по рукам и ногам связали, будто узника Абу-Грейб!

– Ты просто представления не имеешь о том, что полезно для младенцев, а что вредно. Тебе бы только хохмить. У тебя малыш будет всю ночь плакать-надрываться, а уснет, когда ты его виски с ложечки напоишь.

– Немедленно возьми свои слова обратно!

Обоих выдворила охрана. Потому что в «Джон Льюис» реально плохого не случается. Жаль, что оно случается в других местах.

Воскресенье, 12 ноября

17.00.Моя квартира.

Только что вернулась с занятий для будущих родителей. Марк опоздал, влетел в последний момент – возле уха мобильник, под мышкой кейс. Кивнул нам с Дэниелом, продолжая деловой разговор.

– Отключи мобильник, Дарс, будь хорошим мальчиком, – бросил Дэниел.

Мы расписались на рецепции, распахнули двойные двери, торопливо вошли в класс. На инструкторском столе красовался резиновый муляж – нижняя часть женского тела в разрезе. Семейные пары, каждая за своим столом, пытались надеть подгузники на пластиковых кукол.

– Добро пожаловать! – воскликнула инструкторша. – Выбирайте себе куклу и садитесь!

В корзине остался только пластиковый негритенок.

– Если бы кое-кто не опоздал, мы бы практиковались на белом малыше! – прошипел Дэниел.

На нас стали коситься.

– Дэниел, помолччччи! – прошипела я.

– Чудесно! – Инструкторша попыталась сгладить ситуацию. – Кто к нам пришел? Марк? Дэниел? Вы у нас – вторая гомосексуальная пара за день.

Раздались аплодисменты – вежливые и жидкие. Дэниел скривился. Марк поджал губы.

– А вы, Бриджит, вероятно, суррогатная мать? Чувствуйте себя как дома!

Я решила не вдаваться в подробности и вяло улыбнулась инструкторше. Вокруг началась возня, перестановка стульев.

– Нет, – внезапно выдал Марк. – Мы вовсе не гомосексуальная пара.

На миг воцарилась тишина. Все взгляды были устремлены на нас.

– Значит, вы… Вы, Марк, и Бриджит – будущие родители?

– Нет.

– Тогда, получается, Дэниел и Бриджит – пара?

– Никто из нас не пара, – ляпнула я. – Просто я спала с ними обоими и теперь не знаю, от кого…

– Вот как! То есть вы оба решились на половой акт с суррогатной матерью! Очень, очень редкий случай! Впрочем, мы на наших занятиях рады приветствовать абсолютно всех желающих!

– Точнее, могущих, – пробормотал Дэниел.

– Что ж, продолжим.

Инструкторша взяла в руки резиновый гинекологический муляж.

– Кто знает, как называется орган, в который открывается матка?

Дэниел поднял руку:

– Вагина!

– Гм… нет, не совсем так.

– Шейка матки, – сказал Марк.

– Совершенно верно! Шейка матки. А в какой орган открывается шейка матки?

– В вагину! – с видом триумфатора объявил Дэниел.

– Точно! Также вагину называют родовым каналом, а мы используем и другой термин, ведь с точки зрения Младенца это не что иное, как выход в новый мир.

– Прежде выхода всегда бывает вход, – заметил Дэниел.

Инструкторша теперь держала в руках не только разрезанную вдоль резиновую полуженщину, но и пластикового младенца. Вот интересно, хоть одна нормальная пара сохранила отношения после таких занятий?

– Итак, друзья, давайте посмотрим, что же происходит, когда Младенец начинает путь к выходу. Вероятно, родовой канал должен расшириться, чтобы выпустить Младенца, не так ли?

Инструкторша сунула ме€ньшую куклу в бо€льшую и развернула к шейке матки головой вперед.

– Кто хочет сыграть роль доктора-акушера? Может быть, вы, Дэниел?

– …раз уж твое призвание – раскрытие вагин, – буркнул Марк.

– Смелее, доктор! Руку вот сюда…

Инструкторша взяла Дэниелову руку и стала пихать в резиновый «родовой канал», приговаривая:

– Младенец направляется с противоположной стороны. Вы нащупали головку Младенца, доктор?

– К огромному сожалению, – бормотал Дэниел, шуруя в «родовом канале», – я, кажется, до нее не достаю.

Марк усмехался. Дэниел тщился засунуть руку поглубже, инструкторша изо всех сил толкала куклу вниз.

– Черт возьми! – Инструкторша внезапно перестала источать елей. – И так все время! Сколько раз просила другой муляж! Вот оно, Здоровье нации, во всей красе. Таких маленьких вагин просто не бывает.

– Вероятно, вы не видели бангкокское пинг-понг-шоу, – предположил Дэниел.