Ребенок (не) от бывшего мужа

— Ну, вот, смотри, — начал Макс, ухмыльнувшись. Я сразу догадалась, что сейчас из его рта польётся очередная порция завуалированных оскорблений в мой адрес. — Закати мы сейчас вечеринку к помолвке и придется собрать кучу сливок общества и все, как один будут задавать мне один и тот же вопрос. Кто моя невеста? И что мне прикажешь отвечать? Что ты приехала из деревни, легла под пьяного меня, забеременела, к слову, не от меня, а затем начала преследовать? После, поняв безуспешность попыток вытянуть побольше денег от толстосума, обратилась к журналистам, облив грязью? Что мне им говорить, Анна? Что у тебя нет образования, что ты нигде не учишься, что нигде не работаешь и все, что смогла сделать за свои неполные двадцать – так это родить?

Я не заметила, как заплакала. Точнее заметила лишь тогда, когда слезы скопились у самых губ, и я ощутила их солоноватый привкус.

На что я надеялась?

На что рассчитывала?

Что жестокий и эгоистичный Макс Орлов вдруг станет душкой и влюбиться в меня? Признает нашу дочь? Начнет считать меня равной себе?

Да уж, дура, так дура. Знатная дура!

Права была тетя Лида – мужчинам нельзя было верить. Никогда.

— Я ухожу, — прошептала я, наблюдая за взглядом зеленых глаз, которые неотрывно смотрели на меня.

— Не понял.

— Я. Ухожу.

— Да неужели? — хмыкнул Макс.

— Мне все равно на твою свадьбу, на твои игры с родственниками и журналистами, на твою репутацию. Я. Ухожу. И забираю Милу с собой. Выкручивайся из этой чепухи сам. — С этими словами я быстро покинула столовую, оставляя Орлова одного.

— Никуда ты не пойдешь, — услышала я позади себя стальной голос. Максим подошел ко мне сзади и остановился совсем близко. Я вынужденно замерла у самого порога.

— Будешь держать силой? — Я резко повернулась назад, и мы встретились глазами.

— Не я. Наш договор, — холодно отчеканил Орлов. — Или ты забыла о нем? А, может, думала, что он подписывался шутки ради? Спешу напомнить, Анна, что, если взрослый человек поставил свою подпись на официальной бумаге, то она что-то, да значит. Озвучить тебе еще раз неустойку за планомерный побег и срыв нашей «свадьбы»? Ты думала, что сможешь мной вертеть, как захочешь?

— Что? Я и в мыслях ничего подобного не допускала! Боже мой, да вспомни только, сколько я сопротивлялась в самом начале, ты же буквально заставил меня подписать эти чертовы бумажки, ты шантажировал меня Милой! Ты просто чудовище, не мудрено, что все, абсолютно все от тебя сбежали! Я не виню их, наоборот, я прекрасно понимаю, почему они так поступили! На месте твоих братьев, бывшей жены, даже на месте твоей матери, я бы никогда больше не посмотрела в твою сторону, никогда бы не взглянула на тебя больше никогда с тобой не заговорила!

— Хватит… — изменившимся тоном, заговорил Орлов.

— Да кто тебя выдержит, ты сам посуди? Ты же монстр, ты терроризируешь меня уже месяц, я даже не знаю, почему! Сначала я думала, что в чем-то провинилась, но потом поняла, что ты из тех, кому просто нравится изводить окружающих людей, конечно же, все от тебя сбегают! Сбежала первая жена, сбежит и вторая, и третья!

— Я сказал – хватит.

— С тобой невозможно находиться рядом, ты превращаешь жизни людей в сущий ад! Тебя даже ребенок стал раздражать! Мила, которой еще даже года нет! За что ты так обращаешься со своей едва родившейся дочерью? Ладно, со всеми остальными, допустим, каждый из нас тебя чем-то обидел, но чем могла обидеть родная дочь?!

— Хватит! — прокричал Макс. Я взглянула на него и поняла, что разбудила зверя. Зеленые глаза горели настоящим огнем, руки сжимались в кулаки, желваки заходили по лицу.

Что, я затронула больную тему?

— Нищая деревенщина без рода и племени, без образования и мозгов, без кола и двора будет учить меня уму-разуму?! Радуйся, что я вообще посмотрел в твою сторону, если бы не я, ты бы все еще жила при храме и выкапывала картошку! Я дал тебе все! Жилье, деньги, возможности, от тебя требуется только молчать и кивать, где нужно, но нет! Вы только посмотрите, ей все не нравится, сколько амбиций, сколько желаний, где же все они были до меня?!

Я не нашлась, что ответить.

Макс умел обижать. Умел словом, как плетью, резко и нестерпимо больно ударить. Влага снова скопилась у глаз, и я рванула из столовой со всех ног. Побежала в ванную, чтобы не показывать своей очередной слабости врагу.

А Макс, сегодня я убедилась в этом точно, был врагом.

— Маленькая, ты постоянно плачешь… тебе больно, да? К сожалению, мне нечем тебя обрадовать. Чем дольше ты будешь жить, чем старше становиться, тем больше боли тебе придется терпеть. Такова жизнь, Мила…

Орлов произнес что-то еще, но настолько тихо, что я не расслышала.

После нашей ссоры, я на полчаса, если не больше, заперлась в ванной. Глупая, плакала. А после, когда пришла в себя, умылась холодной водой и поспешила в комнату к дочери. В последнее время Мила была беспокойной, у нее резались зубы, это причиняло малышке боль и дискомфорт.

Правда, завидев ее вместе с папочкой через чуть приоткрытую дверь, я замерла на входе, так и не решившись зайти.