Ребенок (не) от бывшего мужа

Я невольно вспомнила родовое поместье Орловых. Огромный особняк с огромной территорией. И ведь это совсем небольшой кусок богатства, которое я просто успела увидеть.

— Это он тебя соблазнил, обрюхатил и бросил? Или же, чего еще хуже…

— Нет, тетя! Нет, что ты! — тут же перебила я родственницу.

Наконец, мы уселись за столом. Вообще-то, для ужина было поздновато, но мы весь день занимались сначала моими вещами, потом Милой, потом снова вещами, и снова Милой, поэтому сесть покушать получилось лишь после девяти.

— Макс, он… он совсем не такой… он…

Я призадумалась, пытаясь подобрать нужные эпитеты, которые бы в полной мере охарактеризовали моего избранника.

— Ну?

— Он эгоист. Для него существует только его собственное благополучие. Весь остальной мир – это массовка, которая должна исполнять его прихоти. Он использует людей на своем пути, а потом забывает о них на следующий же день.

— Он знает о ребенке?

— Знает, конечно.

— Отцовство признал?

— С трудом. И лишь на словах.

— Растить-то как думаешь? Сама справишься?

— Я…

— Нет, ты не подумай ничего, я-то всегда помогу. Дом в твоем распоряжении, мне наоборот счастье возиться с новой жизнью, а то уж совсем от одиночества света белого не видела. Но ребенок, это, я тебе скажу, сложно. Не только деньги будут нужны. Много еще всего будет требовать девочка…

— Теть, на счет денег… он денег дал. Много. они у меня на карте так и лежат. Побоялась снимать и наличкой все вести, сама понимаешь.

— Много, говоришь?

— Да. Может пару соседских домов выкупить и еще останется. В столице, конечно, надолго не разгуляешься, но здесь… может зажить лучше. Я могу купить нам с Милой дом, могу… не знаю, ателье свое открыть, обшивать всех местных. Или еще чего…

— А отец дочери, думаешь, будет не нужен? Ты, вон, страдала без родных своих…

— Я выросла. И выросла нормальным человеком. И Мила сможет. Не нужен ей отец, который год не может ее признать. Хотел бы, признал, записался в отцы официально. Хотел бы, и меня замуж позвал. Не захотел. Мы друг другу не ровня. У него моделей очередь целая, интеллигентные дамы, образованные тоже в его кругах. А я дура деревенская. Только готовить, да рожать могу.

— Ну, это ты зря… — Тетя Лида покачала головой, усмехнувшись. — Я такую бестолочь воспитать не могла! Ты у меня выросла красавицей и умницей. Но самое главное, честной, трудолюбивой и преданной семье. Тот, кто отказывается от такой жены – сам дурак и без мозгов, — заключила родственница, заставляя меня улыбнуться.

— Вот бы тебе этого рыжего олуха на перевоспитание, — хихикнула я.

— Это точно, — вторила мне тетя. — Слушай, а, знаешь, что я забыла?!

— М?

— Иди-ка за мной, да живо! — Тетя потянула меня за руку, заставляя встать из-за стола.

— Но… мы же только сели кушать… — пробубнила я, пережевывая первый кусок аппетитной картошки. — Остынет же!

— Вот, гляди! — радостно произнесла родственница, проводив меня в гостиную и распахнув дверца старого шкафа. — Это я тебе прикупила! Соседка, баба Тоня продавала, я ее сразу купила, взамен… ну… той, помнишь? — голос тети слегка задрожал, а я окунулась в воспоминания.

— Конечно, помню…

— Я была очень не права и мне очень жаль…

— Спасибо, тетя Лида! — я порывисто обняла пожилую родственницу. Это многое значило. Я и без того знала, что она жалела о том поступке, знала, что просто не сдержалась, сломленная бедностью, тремя работами и отсутствием хоть какого-то личного времени и пространства. То, что она не забыла об этом столько лет спустя означало лишь то, что она действительно меня любила. Впрочем, я об этом и так всегда знала.

Я не стала говорить ей, что у меня новенькая машинка, которую я купила в первый же день после того, как Макс дал мне деньги, не захотела расстраивать члена семьи, который столько лет думал о том случае, не забыл и решил загладить вину.

— Спасибо огромное, она просто чудесная!

Глава 20

— Ау! Ау! Ау! Перестаньте! Перестаньте, я Вам говорю! Вы убьете меня! Ау! Аня, сделай же что-нибудь уже, а?!

Я не могла ничего сделать. Клянусь, не могла просто потому, что смеялась, согнувшись пополам.

Тетка, только завидев «огромного, рыжего олуха» возле ворот нашего дома в деревне, сразу поняла, кто явился.

И, что вы думаете? Понеслась на кухню – хватать скалку.

Этой самой скалкой она и мутузила Орлова уже пару минут к ряду. Максим же только и мог, что прыгать и пытаться увернуться от весьма проворной тетки, орудующей скалкой в духе самурая с мечом.

— Аня! — завопил Орлов.

— Ладно-ладно, тетя Лида, хватит с него, а то еще окочуриться прямо тут! — смеясь, заявила я, отбирая у родственницы деревянное оружие.

— Ишь, какой отыскался, принц столичный! Заделал моей девочке ребенка и кинул! Думает, все можно, если деньги есть! Гад, тьфу!

— Чего явился?

— Вот это прием! — выдал рыжий верзила.

— Каков привет, что говорится, — усмехнулась я, пожимая плечами.

Думала ли я, что Максим приедет к нам в деревню?

Нет.

Но я чувствовала, что он объявится. Хотя бы ради Милы.

Но не ради меня.

Наверное, именно поэтому я не испытывала никакой радости от его появления.