Ребенок от мужа сестры

– Простите пожалуйста, – в гостиную заглядывает Минди, служанка. – Вас там спрашивают… женщина говорит, что она ваша сестра…

Моему изумлению нет предела. Минди работает у нас недавно, она пришла вместо другой девушки, которая уволилась, потому что собралась выйти замуж. Отличные рекомендации, добросовестная и порядочная. Ее слова приводят меня в состояние шока, сердце сразу начинает колотиться о ребра, меня охватывает нервозность...

Последнее, что мы смогли узнать о Нике – ей все-таки удалось выкрутиться, ее выпустили, подельники помогли. Меня обрадовала эта новость. Зла я сестре не желала. Но поверить, что она здесь…

 Это очень странно.

Как назло, Марат в командировке, Анна Львовна уехала на пару дней к подруге.

Мы с отцом остались дома… Смотрю на него – бледный, нижняя губа подрагивает. Мне так жаль его в этот момент, до слез.

Если это чья-то глупая шутка…

Или может быть следует вызвать полицию?

Я совершенно растерялась, не знаю, что предпринять. Но я уже совсем не та что раньше, испуганная запутавшаяся девчонка.

Я уверена в себе и готова встретиться лицом к лицу с призраком из прошлого. Ника стала для меня именно им. Кем-то из жизни, к которой я никогда не вернусь.

Вот только не могу поверить, что стоящая перед воротами особняка женщина – моя сестра. Постаревшая лет на десять, осунувшаяся. Одежда какая-то старая и грязная.

– Это правда ты? – вырывается у меня. Все же не узнать родную сестру невозможно. Мне больно видеть ее такой…

– Да, это я, Тина. Впустишь? Или так и бросишь на пороге? – теперь я точно узнаю Нику. Привычно требовательные нотки нетерпения в голосе ни с чем не спутаешь.

– Зачем ты здесь? – пристально вглядываюсь в лицо сестры. Пытаюсь понять, что это все означает, зачем она здесь и как осмелилась. Новое представление? Или она действительно в беде?

 Лицо у Ники одутловатое, припухшее. Словно она сильно увлекается алкоголем. Оставить ее на улице, когда погода просто ужасная, дождь вперемешку со снегом, сильный ветер, я не могу.

– Откройте ворота, – обращаюсь к Энди, одному из охранников.

Тот явно не приветствует мое решение, но все же подчиняется.

– Обнимемся, сестренка? – Ника, похоже, не утратила своей тяги к ехидству.

Качаю головой.

– Идем в дом. Ты, наверное, в курсе, что Марата нет?

Я уверена, что Нике прекрасно известен характер этого мужчины. Он никогда ее не простит и до сих пор злится. Ника совершила чудовищный поступок и только чудо помогло мне… Я тоже понимаю, что такое невозможно простить. Нам не стоит общаться. Но папа… Он все равно любит свою дочь, какой бы она ни была. Я хорошо это понимаю сейчас, когда сама стала родителем.

– Я понятия не имею, здесь он или нет. Намекаешь, что захочет свернуть мне шею? Так я не против, – усмехается горько. – Может тогда все мои мучения закончатся? Но я рада, что его нет. Это даст нам возможность поговорить… Я хочу увидеть своего ребенка, Тина.

После этих слов я вскипаю. Уже жалею, что впустила ее. Как, ну как она может говорить такие вещи? Я – безнадежная идиотка. Снова поддалась эмоциям. Как глупо. Пора понять, что Ника никогда не изменится…

На ступени, ведущие к главному входу в дом, выходит отец. На его лице отражается буря эмоций. Вижу это, и понимаю, что поздно жалеть о сделанном.

– Ого. Ты и папашу приютила? – усмехается Ника. – Короче, одна дружная семейка.

– Зачем ты пришла? – повторяю вопрос. – Говори и…

– Есть хочу. Долго добиралась. Может угостите чем-нибудь для начала? Понятно, что на накрытый стол я не рассчитываю. Но бутерброд можете сделать?

– Тогда хотя бы отцу нервы не трепи. Поздоровайся нормально, обними его, – произношу холодно.

Папа живет в отдельной пристройке к основному зданию, ему так удобнее. Все равно что отдельная квартира. Там есть все что необходимо: кухня, гостиная, большая ванная. Есть проход в основное здание, и все же – обособленно.

Ника не спорит, мы направляемся к папе в гостиную, потому что близко к сыну я точно не пущу эту женщину. Я накрываю на стол, чувствуя себя как в каком-то странном сне. Мы втроем словно перенеслись в прошлое. Так странно снова воссоединиться семьей, от которой уже давно ничего не осталось.

Ника ест жадно, так что сомнений в том что она действительно голодна – никаких. Почему-то от этого сжимается сердце. Потом она долго рассказывает о своих злоключениях, подчеркивая, что ни в чем не виновата, что ей ужасно не везет в жизни, на пути попадаются одни уроды, которые обманывают ее.

Оставляю ее с папой наедине, мне неловко слушать ее откровения. В каждой фразе мне чудится намек на то, что все проблемы начались с меня. Что встреча и договор со мной – главная и единственная ошибка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ухожу, отцу и без меня есть что сказать блудной дочери.

Но через полчаса не выдерживаю и возвращаюсь. Сталкиваюсь с Никой, которая идет мне навстречу.

– С папой все хорошо? Ты не расстроила его? – спрашиваю с тревогой. – Куда ты? Есть где переночевать?