Ребенок от подонка (СИ)

— И не одна. С отцом, – пожал Камиль плечами. — Не думай об этом, я разберусь. Я сам-то задолбался думать о том, мой или не мой Марк, а уж выслушивать это я и вовсе не хочу.

Я пошла к раковине мыть руки, мне к детям хотелось как можно скорее. Потискать каждого, расцеловать в пухлые щечки. Лёва и Марик похожи, и в то же время разные. Мой Марик более капризный, неспокойный, а Лёва постоянно улыбается. И обе мордашки я хочу зацеловать, чтобы оба мальчишки начали смеяться, и хватать меня ладошками за волосы.

Я вошла на кухню, и…

— Да что ж такое, – рассмеялась я, не выдержав.

Камиль снова мальчишек забрал. Это оккупация какая-то, диверсия с его стороны!

— Потом отдам, – натянуто улыбнулся Кам. — Я… Сонь, ну ты же знаешь, какой я. И сейчас я на взводе, убивать хочется. А дети успокаивают. Пусть со мной пока побудут, не бесись.

Я рассеянно кивнула, и поставила чайник.

— Я пойду к себе, – сказала няня. — Если что, я дома. Нужна буду еще сегодня – звоните.

Она помахала мальчишкам, и скрылась в коридоре, а я пошла закрывать за ней дверь.

И тут в моем кармане завибрировал телефон. Номер незнакомый.

Хоть бы не Лаура, хоть бы не она, пожалуйста!

— Добрый день, – услышала я приятный мужской голос. — Простите, имя я ваше не знаю, в телефоне Дарины вы никак не подписаны. Но по переписке я понял, что именно вы мне и нужны.

— Она жива? – испугалась я.

— Жива, хотя пока не в себе. Мы с вами виделись, – кхекнул мужчина. — Меня зовут Арсений, мы с Риной при вас отношения выясняли. И, как я понял из невнятного бормотания Дарины и переписки, ребенок сейчас у вас.

— Вы хотите забрать его? – меня накрыла паника, и до того сильная, что руки затряслись.

А затем в коридор, где я застыла, вышел Камиль, держа в охапке обоих мальчишек, и сказал:

— На громкую поставь.

— Нет, я не хочу забирать ребенка, буду честен. Вы вроде бы нормальная, хотя наверняка я не знаю, – начал бормотать Арсений уродливые слова в красивой обертке. — Я приехал с Дариной поговорить. Насчет суда я погорячился, но вот тест ДНК надо бы сделать. Хочу на работе всем показать, что парень не мой. А то на меня даже мужики косо поглядывают. Дарина ходила, истерики устраивала, звонила и гадости про меня говорила. Репутация пострадала, а мне повышение нужно! Сможете ребенка привезти в ближайшую к вам клинику? Я подстроюсь под вас.

Камиль так сжал челюсть, что скулы натянулись кожей, и стали как азиатские.

Да я и сама взбесилась. Что мамаша, что папаша. Обоим плевать, где ребенок, и с кем – может, с парочкой маньяков вообще?! И ладно Дарина, она наркоманка, а этот Арсений?

— А если ребенок твоим окажется? – спросил Камиль.

Мужчина не удивился тому, что с ним другой человек заговорил. И ответил:

— Не окажется. Так что, сможете в клинику приехать? Назовите время и место, я под вас подстроюсь. И компенсирую, если вам нужно с работы отпрашиваться. Мне правда документик нужен, я в начальники отдела планирую идти, а с этим скандалом я сомневаюсь, что получится.

— Завтра в восемь в «МедПрофи», – отрывисто произнес Камиль.

… Без пяти минут восемь мы с Камилем, Лёвой и Марком приехали к клинике, вызывающей у меня лишь негативные ассоциации. На крыльце крутился мужчина, высматривая нас.

Мы ведь даже имена ему не назвали вчера.

— Давай покончим с этим, – Кам взял на руки Лёву, я Марика, и мы вышли из машину, направившись к Арсению.

— Ребята, спасибо еще раз, – Арсений как вышел от из кабинета, где анализы брали, так и распинается в вежливости. — Может, вам чем-то помочь, раз вы мне навстречу пошли?

— Обойдемся, – невежливо ответил Камиль. И, как всегда, не сдержался: — Слушай, а тебе плевать, как ребенок? Ты вообще в курсе, что твоя Дарина нам не подруга, не родственница, и даже не знакомая?

— Бабки за содержание пацана я платить не буду, – тут же окрысился Арсений, превратившись из милого парня в говнюка. — Либо у Дарины берите, либо ей назад везите. Она рожала, вот пусть и воспитывает.

— А если от тебя Лёва?

— Маловероятно. Но даже если от меня… я что, баба, чтобы с ребенком возиться? – видно, что Арсению наступили на любимую мозоль, наверное, ему на работt уже плешь проели с его отцовством. — Я понимаю, пацан лет восьми. С ним поговорить можно хоть о чем-то, мяч погонять, научить кое-чему. А вот эти, в подгузниках, они только орут. Мужики не должны с детьми возиться, это женское дело.

— Тебе-то откуда знать? – усмехнулся Камиль, и поправил воротник. — Мужика я перед собой не вижу! Идем, Соня.

Мы заехали домой, завезли детей няне, и поехали на учебу. Слова Камиля, сказанные Арсению, я не комментировала, хотя видела в них катастрофическое несоответствие.

На учебе все было ровно. Дедушке постепенно становилось легче, но врачи все еще настаивали на том, чтобы он лежал в больнице из-за риска инсульта.

Клининговую службу все же пришлось вызвать. Ездить, и заниматься уборкой того кошмара, в который превратилась квартира, тогда как на руках двое детей – так себе затея. Я просто собрала важные для себя мелочи, которые уцелели после тушения, а на остальное плюнула.

Главное, что живы. А с вещами… да Бог с ними!