Ребенок от подонка (СИ)

— Не понимаю, почему она второй день тебе покоя не дает. Не помню, – вздохнула она. — Странно, что меня резать не пришлось, я почти в отключке была. Я помню, что мне говорили тужиться, и в полубреду вспоминала, как на курсах учили, а вот с дыханием не справлялась. Жарко было невыносимо. Голос помню чей-то, но в основном мамин. Очнулась, а Марик со мной, и мне уже не до акушерок было, главное что здоровенький малыш, – тепло улыбнулась она.

— Только твоя мама и акушерка были? А Дарина?

— Только они. Дарина вроде родила до меня. Вряд ли мама смогла бы оторвать акушерку от рожающей девушки, – нахмурилась Соня. — Говорила, что выбежала в подъезд, кричала, в двери звонила, и в тридцать второй нашла акушерку. Думаю, она грозу пережидала, такси-то не вызвать было, я тот день отлично помню.

— И я помню.

К Соне добирался, когда ураган с ливнем прошли, но на дорогах не лужи были, а реки. Всюду поваленные деревья, провода повреждены, аварийные службы перекрыли многие улицы. Пробок не было, машин было мало, но ехал я часа два из-за перекрытых улиц.

— Идем?

— Я прогуляю. Ты иди, учись. Я пацанов возьму, съездим по магазинам, – сказал я, и увидел, как в глазах Сони вспыхнула и погасла ревность.

— Развлекайтесь, – она захлопнула дверь, и пошла к зданию универа, а я помчался домой, забрал у няни мальчишек, и погнал в клинику.

Акушерку я найду, но пока есть время, сделаю тест с Лёвой. А вечером буду думать, как сделать так, чтобы и Соня, и мальчишки были рядом. Может, самому в тот дом въехать? А что, там постоянно квартиры сдаются. Так себе квартиры, конечно, но мне плевать на комфорт. Лишь бы не терять то, что обрел каким-то чудом – семью.

— Снова вы, – вздохнул врач, хотя я предупреждал звонком о визите, и предупредил, что доплачу мимо кассы. — Зря Софья Дмитриевна упрекала меня в проплаченности, но, если вы сомневаетесь в честности результатов, глупо делать повторный анализ в той же клинике. По телефону не стал говорить, но могу дать контакты своих коллег, сегодня же проведут тест, и результаты будут через три дня.

— Мне на другого ребенка, – я качнул правую руку, в которой зажат Лёва. Прямо ответил на удивленный, и несколько веселый взгляд врача. — Ведите в лабораторию, и делайте тест.

Я уже к ним привык. Надеюсь, Лёва мой, я чувствую это, и Соня не может не чувствовать, мы сразу к малышу прикипели. И если он наш, то через три дня, как бумага с результатом будет у меня на руках, мне придется сообщить ей правду. И выяснить, какого черта вообще произошло.

А еще вымолить прощение.

ГЛАВА 11

— Можем сиделку нанять, – предложил Камиль, наблюдая за моими сборами. — Сама-то подумай – вариант отличный.

— Вариант ужасный, – покачала я головой. — Не могу я так.

— Как? Нанять сиделку, которая будет ухаживать за пожилым человеком? Ты же не на улицу старика выгоняешь, не в жуткий дом престарелых. Хорошая сиделка будет присматривать, сама хоть каждый день навещай Павло Яковлевича. Сонь, это лучше, чем обременять его детьми, и…

— Обременять? – прервала я Камиля. — Ты сказал «обременять»?

— Ты поняла, что я хотел сказать. Не начинай, – поморщился он.

— Это ты не начинай. Смысл мне здесь оставаться, – пожала я плечами.

Да, мне было хорошо. Поверила, что мы семья, хотя это не так. Запуталась окончательно, и не знаю уже, как выпутаться.

Не понимаю уже, к чему все эти анализы, тесты, суд. Зачем, если все поломано?

Я ведь правда в глубине души надеялась, что у нас с Камилем все наладится, вот только… только это не так. Не наладится. Не семья у нас, а непонятно что. И как только дедушку выписали, я поняла – домой хочу! В спокойную, понятную жизнь, в привычные условия. Поменьше Камиля видеть, перестать травить душу.

Он мне не верит, а я устала твердить, что не изменяла. Лучше бы изменила, наверное. За дело бы огребала хоть. И разговоры эти бессмысленные, из-за которых я почему-то вину за собой начинаю чувствовать, будто и правда Марика нагуляла.

Трещину меж нами не срастить, нет доверия, нет отношений. А Камиль ходит, и твердит, чтобы я оставалась с ним под одной крышей.

— Сонь…

— Что ты хочешь? – всплеснула я руками. — Скажи уже прямо!

— Чтобы ты осталась со мной. Мы можем начать сначала, Сонь, – Камиль стоял, покачивая недовольно кряхтящего Марика, а сытый Лёва мирно спал в кроватке. — Нам же хорошо вместе. Мы… сейчас мы не вместе, но нам и так хорошо. Вспомни, как раньше было, мы ведь все вернуть можем! Только не говори, что не думала об этом.

— Не люблю врать. Думала, конечно, – ответила, и больно стало.

Наладить все. Разве не этого я хотела? Смотрела на Кама с Марком, а потом и с Лёвой, и больной радостью наполнялась. Рано или поздно все выяснится. Даже если и этот суд результатов не даст, то когда-нибудь Камиль поймет, что я не изменяла. Мы усыновим Лёву, постепенно наладим отношения.

Или не наладим? Ходить по клиникам, по судам, доказывая, что верна была – это унизительно. Пусть унижение я подавляла, говорила что так надо – и себе, и Камилю. Выслушивать упреки, терпеть отношение его семьи. Руслан этот чертов, которого я видела-то раза три всего!

— И?