Ребенок от убийцы брата (СИ)

— Ты уверен? — спросила Оксана, заметно напрягшись. — Рафаэль, ты же ещё плохо знаешь жестовый язык.

— Если понадобится твоя помощь — позову, — кивнул я.

Но помощь не понадобилась. Не знаю, что сыграло свою роль: гены, мужская солидарность или просто так совпало, но мы с Ромкой справились сами, без женского вмешательства.

Оксана лишь несколько раз моргнула — и позвала нас ужинать.

Но самый фейерверк случился уже вечером, когда настало время ложиться спать.

Раскладывая диван, Ксанка чуть не плача смотрела на меня.

— Что? — спросил я, чувствуя, что начинаю закипать. Да блин. Мы взрослые люди и всё обговорили на берегу — она сама согласилась на брак со мной и теперь просто не имеет права изображать из себя побитую сиротку.

— Рафаэль, у меня одна подушка и одно одеяло, — тихо произнесла Оксана. — Прости, пожалуйста, я не подумала о том, что ты остановишься у нас.

Естественно. Ты подумала, что я целый месяц буду наворачивать вокруг тебя круги, не смея подойти к двери.

— Нет проблем, — пожал плечами. — Сегодня обойдусь одним пледом. А завтра съездим в икею и купим двуспальный комплект.

Оксана вздрогнула.

Да, дорогая, двуспальный — под которым мы будем ночевать вдвоём, в обнимку, как полагается всем приличным молодожёнам.

В конце концов, это моё право мужа.

Оксана

Впервые я почувствовала себя тесно в собственной квартире.

И вроде бы каких-то сильных изменений не произошло: с тех пор, как Ромке исполнилось три года, я стала всегда переодеваться в ванной и сейчас сделала то же самое. Я никогда не ходила дома без белья — из-за тяжелой груди это было элементарно неудобно; несмотря на то, что жили мы не богато, домашнюю одежду я держала в полном порядке — вышивкой, аккуратными аппликациями можно закрыть любую прореху или досадное пятно. Возможно, я не выглядела богато — но точно аккуратно!

Но всё равно я чувствовала присутствие чужого человека в доме, и это меня здорово напрягало.

Меня отстранили от уроков, меня отстранили от готовки. Даже еду Валеев предусмотрительно заказал в ресторане — мне всего лишь понадобилось разогреть все эти деликатесы.

И вроде бы мне не на что было злиться, но… нет, пожалуй, злость — неправильное слово. Я не злилась, я была просто сбита с толку.

Если бы он только предупредил заранее меня! Я ведь должна была как-то морально подготовиться? Но нет, Валеев, видимо, посчитал, что это необязательно. Рафаэль просто поднялся с нами в нашу квартиру и остался здесь жить. Но он не вписывался в нашу простую жизнь с Ромкой!

А когда дошло до ночёвки, меня охватила паника. Неужели он собирается… когда Ромка заснёт… неужели…?

Когда дольше тянуть стало просто неприлично, я ещё раз проверила мирно сопящего сына, а затем залезла на диван — вжавшись в холодную бетонную стену, в надежде оказаться как можно дальше от Валеева.

— Спокойной ночи, Ксан, — протянул Валеев, устраиваясь рядом со мной. Без подушки, зато с пледом. То есть под пледом.

— Спокойной ночи, — вежливо ответила я. И промолчала, когда тяжелая рука опустилась на мою талию.

Только сон сразу же испарился, уступив место дикому, затопившему весь мой разум, страху.

Глава 21

Оксана

Несмотря на долгий день и моё нервное состояние, я не могла сказать, что свадьбы у меня не было.

Была.

Пусть и не с мужчиной, которого бы я сама выбрала, но всё же.

У нас и музыканты во время регистрации играли, и в ресторане мы посидели. А сколько мне подарили букетов! Сейчас цветы, расставленные по всей квартире, раскрылись и приятно радовали глаз.

В общем, день свадьбы оказался неплохим — по крайней мере, я запомнила много всего хорошего. Ромку в костюме и с цветами, например… Закат над Москвой.

Зато первая ночь в статусе замужней женщины навсегда осталась в моей памяти как нечто мучительное и бесконечно долгое — всё время до самого рассвета я провела без сна, хоть с закрытыми глазами.

Да-да, я знаю, я сама согласилась с предложением Валеева, а потому морально ничего не могла ему противопоставить — он имел все права на то, чтобы спать со мной в одной кровати, спать со мной.

Но он ведь не мог так сразу… или мог?

Я догадывалась, что этот мужчина не отличается излишним терпением (вон, все документы на моё имя были переделаны за пару часов), а потому мои страхи были вполне обоснованными. Я едва дышала, боясь, что в какой-то момент на меня опустится не только рука, а нечто потяжелее… и мне придется принять правила игры.

Но время шло — и ничего не менялось, что давало мне осторожную надежду на то, что возможно не сегодня, не этой ночью.

Никогда прежде я не ждала с такой затаенной надеждой звонка будильника— а когда звук все же раздался, не могла поверить, что это случилось: то есть ничего не случилось, и я осталась цела.

— Ксан? — спросил Валеев, когда я осторожно перелезала через него. — Сколько времени?

— Половина седьмого. Рано ещё.