Ребенок от убийцы брата (СИ)

Валеев хмыкнул и вдруг резко притянул меня к себе, так что я оказалась распластанной сверху по его телу. Пока темные внимательные глаза рассматривали мою усталую физиономию, я дивилась тому, насколько мужчины отличаются от женщин.

Вроде ведь одинаковое строение тела — я имею в виду, та же кожа, те же мышцы, только Валеев оказался каким-то супер жестким, как доска для стирок в деревнях с выпуклыми металлическими валиками.

— Сегодня отведём Ромку в школу, а затем съездим в икею.

— Хорошо, — покладисто согласилась я. Валеев улыбнулся, а затем вдруг внимательно посмотрел на мои губы. Так внимательно, что только он одного его взгляда губы как будто налились кровью и заболели.

— Даже не поцелуешь меня? — вкрадчиво поинтересовался Рафаэль. Я смущенно дернулась в сторону — но «съехать» с тела мне не дали: Валеев по-прежнему крепко удерживал меня за талию. При этом Рафаэль немного сдвинулся, и я смогла животом почувствовать ещё одну выпуклую часть его тела — почему-то это по ощущениям больше напоминало камень, а не металл.

— Ксан, — напомнил о себе Валеев. — Я вообще-то жду.

— Чего?

— Хорошего крепкого поцелуя от своей милой женушки, — откровенно смеялся надо мной Валеев. — Помнишь? Мы вчера поженились.

— Так рано же ещё.

Рафаэль многозначительно приподнял бровь. Ну да, согласна — так себе отмазочка.

— Эм… я зубы ещё не почистила.

Валеев тяжело вздохнул, в то время как одна из его ладоней переместилась на мой затылок.

— Ничего, — ехидно протянул это мужлан. — Переживу.

Рафаэль

Задержаться на недельку — другую в Москве оказалось самой замечательной идеей, которая меня когда-либо посещала. Даже та хитрость, благодаря которой мы в прошлом году вычислили крысу в одной из местных администраций, казалось мне теперь не такой крутой, как моё триумфальное переселение к Оксанке на диван.

Правда, пришлось переехать со своей подушкой: всё-таки я оказался прав, и моя хорошая девочка не водила к себе домой случайных хахалей. Поэтому на второй день нашей семейной жизни мы затарились в магазине новыми подушками, большим одеялом (для нас двоих), ну и постельным бельем соответствующего размера.

Правда, это мало что изменило в наших ночёвках: сиротка по-прежнему шугалась меня как прокажённого и кажется, просыпалась от каждого моего движения. По крайней мере, когда бы я не проснулся, она тоже никогда не спала, хотя старательно делала вид — у спящего человека тело всегда расслаблено, она же хоть и лежала, не двигаясь, но тело всё равно оставалось напряжено.

И это всё притом, что я начинал ей нравиться. Можно сколько угодно отводить глаза в сторону и прятать взгляд, но реакции тела обмануть невозможно. А они были. Неспрятанная пуш-апом грудь слала сигналы; припухлые губы требовали внимания… В общем, моя красавица понемногу приручалась.

Я же никуда не торопился. Хотя на стенку, конечно, уже лез… даже на парней своих срывался, которые просто покупали нужное количество девок и весело проводили время.

А мне не хотелось отрываться с какой-то левой девкой. Мне хотелось свою жену.

Но крошечная квартира и комната, в которой мы ночевали все вместе, не оставляли никаких вариантов, кроме как дождаться путешествия в родные пенаты: на выходных, когда поедем ко мне в гости, Оксанке не отвертеться.

А пока… пока мы просто привыкали друг к другу.

Оксана занималась документами, потихоньку разбиралась в вещах — подготавливаясь к переезду. Их квартиру в Москве я уже выкупил, так что теперь ей хотя бы не надо было переживать из-за кредита по ипотеке.

— Думай сама, что ты хочешь с ней делать, — отдав ей все бумаги, сообщил я. — Хочешь — сдавай, а хочешь, пусть пока остается закрытой. В конце концов, мы будем иногда приезжать в Москву и можем останавливаться здесь.

Я не планировал лишать её и Ромку воспоминаний. Наоборот, старался бережно их сохранить.

Пока Оксана пыталась приспособиться к новой для неё жизни, я усиленно штудировал русский жестовый язык. Алла — учительница из Ромкиной школы — оказалась правильным выбором: я пока не мог похвастаться обширными знаниями, но она так грамотно выстроила обучение, что уже через неделю практики (тут я врать не буду, на язык я каждый день уделял не меньше трёх-четырех часов своего времени), в простых бытовых разговорах я практически не чувствовал никаких проблем. Впрочем, вряд ли это было так сложно — всё-таки я общался не с доктором наук, а с семилеткой. Да и Ромка, надо признать, здорово мне помогал. У меня, можно сказать, было два учителя: один (то есть одна) — в школе, и второй — свой собственный ребенок — дома.

Пользуясь возможностью, я ему много и часто рассказывал про свой город: какие у нас достопримечательности, парки, детские развлечения. Рассказывал и про свой дом. Что у него будет своя отдельная комната, куда можно повестить какой угодно величины телевизор — чтобы можно было в игрушки резаться. Вообще, я даже предложил устроить отдельную комнату для этого. А что? У меня в доме уже имелся бассейн, спортивный зал и бильярд. Пора добавить комнату для виртуальных игрушек.