Ребенок от убийцы брата

Я сжала зубы. Ну, конечно. Теперь я вдобавок оказалась ещё и разлучницей.

— Первая жена Рафа нашей семье принесла много зла, — схватив меня за руку, воскликнула Галия. — Мама, правда, до сих пор молчит, не хочет Рафа расстраивать.

— Галия, Лейсян и Рафаэль развелись много лет назад. Вдруг ты неправильно что-то запомнила. — По понятной причине, мне не хотелось развивать эту тему. Но у сестры Рафаэля, кажется, были свои планы.

— Я была подростком, но уже не ребенком… знаешь, когда Рафаэля арестовали… ну, из-за любовника Лейсян, эта стерва потом приходила к матери. Я знаю, что приходила — я слышала.

— Галия, я не думаю, что мы должны ворошить…

— Нет, ты должна это узнать, — Галия покосилась на дверь. — Понимаешь, мама это даже Рафаэлю не рассказывала, чтобы не сделать ему хуже… просто когда его арестовали, когда мать начала бегать и хлопотать, чтобы ему срок меньше дали, нам пришлось продать квартиру брата. Мать носила деньги каждому, кто обещал хоть чем-то помочь. А эта стерва, когда узнала, на что ушли деньги с квартиры, ляпнула нашей матери — мол, знала бы, отказалась от своих показаний в счет квартиры. Мать после этого с приступом слегла — потом инсульт диагностировали. Понимаешь?

Я на всякий случай кивнула.

— Потом, когда Рафаэля всё-таки посадили — и посадили надолго — мама придумала сказать брату, что квартиру эту мы продаем из-за плохих воспоминаний. Брат не возражал, потому что тоже не собирался там жить после возвращения. А на самом деле…. — Галия махнула рукой. — Мама потом лет пять спать нормально не могла, всё плакала в подушку: если бы мы просто отдали квартиру Рафа этой стерве — Рафаэлю не пришлось бы сидеть в тюрьме.

— Неужели твоя мать….

— До сих пор так думает? — спросила Галия. Я кивнула. — Не знаю, Оксан. Она совсем не говорит об этом. И я бы тоже не подняла сейчас эту тему, но ты должна знать, кем была первая жена моего брата, и как к ней относятся в нашей семье. Мама, когда узнала про вас с Ромкой, просто расцвела — мы ещё тогда, в поезде знали, что между тобой и братом был не просто роман… просто жизнь иногда бывает слишком сложной, и вы на какое-то время потерялись.

Я понимала, чего от меня ждёт Галия.

Рассказывая мне семейную тайну, сестра Рафаэля таким образом принимала меня в семью. И про Лейсян она рассказывала вовсе не затем, чтобы позлословить — так Галия пыталась убедить меня в том, что они с матерью признают именно меня за жену их сына — даже если я и встречалась с Рафаэлем за спиной Лейсян.

Как всё запутано…

Я не знала, как отреагировать, и сделала единственное, что мне показалось подходящим в этот момент: я крепко обняла Галию.

— Спасибо вам, — произнесла я, радуясь, что Галия сейчас не может видеть моего лица и слышит только голос. А голос сейчас врал. — Благодаря вашей помощи, мой ребенок не будет расти безотцовщиной.

Это было единственная правда, которую я смогла сейчас произнести… так, чтобы не обидеть ни Галию, ни её маму.

Боковым зрением я уловила какое-то движение в коридоре — взглянув в эту сторону, я увидела Валеева, застывшего в проеме двери.

Судя по зверскому выражению его лица, он всё слышал.

Наверное, я не должна была вмешиваться… но я также не могла предать чувства Галии, доверившейся мне. Привлекая внимание Рафаэля, я осторожно подняла ладонь вверх, а затем ещё и отрицательно покачала головой — мол, уйди, не надо ничего выяснять.

Рафаэль кивнул — и отступил назад.

Я же принялась и дальше врать, рассказывая, как хорошо Роза Ренатовна всё придумала.

А что до Лейсян… сказать по правде, хорошо её зная, я могла с уверенностью сказать, что Лейсян была в состоянии ляпнуть нечто подобное. Ляпнула же она про Ромкину долю в однушке. Но… это была не моя война. Мне было очень жалко мать Рафаэля, даже где-то жалко самого Валеева — но при этом он убил моего брата. И если его мать от горя отправилась и сейчас играет с внуком в большой комнате, то мои родители не смогли пережить потери сына.

Рафаэль

Я не поверил своим ушам. Что эта стерва сделала???

Да, я был в курсе о том, что на моей бывшей клейма ставить негде — если измену я кое-как мог понять (не простить, только понять — в конце концов, я тогда батрачил как проклятый в две смены, может чего ей и не додавал), то вранье Лейсян в суде оправдать было нечем. Да и не смогла бы нормальная женщина бросить своего новорожденного ребенка, пусть он даже и от постылого мужа.

Я усмехнулся, понимая, что, оказывается, думал о Лейсян куда лучше, чем эта тварь на самом деле из себя представляет. Её не жизнь потаскала… она изначально такой всегда и была, просто с годами её яд всё сильнее просачивается наружу.

Мать тоже хороша, скрыла от меня… Не маленький — пережил бы как-то. Квартира, кстати, ничего бы уже на тот момент не решила. Я мысленно усмехнулся, вспомнив, что мать про квартиру спросила лишь через год или полтора… и то как-то вскользь. Я тогда, помню, сильно переживал, что это из-за денег — вдруг им с Галией не хватает… оказывается, мои опасения были недалеки от истины.