Ребенок открывает мир

4. Может этот волшебник придумать тебя?

5. Может этот волшебник сделать тебя?

6. Может этот волшебник выйти из сказки на белый свет?

7. Можно придумать такого могучего волшебника, который может выйти из сказки па белый свет?

8. А подумать о таком волшебнике можно?

9. Но раз мы о нем думаем, значит, в наших мыслях он существует?

10. Если этот волшебник всемогущий и в наших мыслях он существует, значит, он может выйти оттуда на белый свет? Почему?

Читатель видит, первые два вопроса — вспомогательные. Они лишь подводят к началу настоящего разговора. Главный — третий вопрос: признает ли ребенок возможность существования волшебства в сфере обыденной реальности (на «белом свете») или же помещает его только в сферу сказки и игры? Дальше мы пытаемся выяснить, что понимает ребенок под словом «волшебник», какое содержание вкладывает в него (вопросы 4—5). Если окажется: волшебник так всесилен, что, вопреки всем законам природы, может творить «нечто из ничего», то есть ли какие-то пределы его всемогущества? В самом деле, поскольку он может создать человека, почему бы ему не сотворить самого себя по образу и подобию человека («выйти из сказки на белый свет» — вопрос 7). Если ребенок воспротивится такой возможности, «не пустит» волшебника в сферу обыденной реальности, это будет означать, что в его сознании между сферой обыденной реальности и сферами сказки, воображения, игры уже возникла определенная грань.

Теперь нам остается выяснить, насколько прочна такая грань. Не рухнет ли она под напором логических аргументов. Испытаем ее па прочность — зададим ребенку вопросы 8—10. Конечно, он вынужден будет признать, что в наших-то мыслях всемогущий волшебник, способный проникнуть из сказки в реальный мир, существует — ведь мы думаем, рассуждаем о нем. А вот теперь нанесем удар: раз этот волшебник есть в наших мыслях и действительно всемогущ, он обязательно должен попасть и в реальный, обыденный мир («выйти на белый свет»). Иначе получится противоречие: всемогущий волшебник пасует перед простой задачкой; как рыба об лед бьется о невидимую грань между сказкой и реальностью, будучи не в силах преодолеть ее. Эти вопросы мы задавали дошкольникам и школьникам — детям в возрасте от 4 до 13 лет.

Оказалось, что лишь маленькие дети (4 г.), да и то не все, а меньше половины из них, «допускают» волшебника в сферу реальной жизни. Волшебник этот, подобно Карлсону, существо приходящее. Живет он «в подвале», «в горе», «на другой планете», и встреча с ним — дело небезопасное. Все же остальные — и маленькие, и старшие — были единодушны: никакого волшебника в реальной жизни нет и быть не может! Есть, конечно, люди, которые могут многое («фокусник», «ученый», «профессор», «мастер — золотые руки»), но — не нарушая законов физики. В сказке, мультфильме, книжке — пожалуйста. «На белом же свете» — нет!

Может ли сказочный волшебник «придумать, сделать» человека? Конечно — таков был ответ большинства. Правда, некоторые малыши и даже школьники отрицают подобную возможность. Раз волшебника «по-настоящему» нет, значит, и сделать настоящего человека он не в состоянии («Он же в сказке, а я не в сказке, как он может меня придумать?»; «Ведь он же не живой, волшебников вообще-то не существует»; «Нет, сказка — это выдумка, и он не может придумать меня, его не существует»; «Нет, не может, ведь он не видит — он сам вымышлен»). Но и эти дети соглашались, что «внутри сказки» волшебник может создать все — в том числе и такого же человека, как они сами. А вот чего он действительно никак не может, так это выйти из сказки или игры. Тут мнение наших собеседников было твердым («Нет, не может, потому что это игра»; «Не может, потому что он в сказке»; «Нет, потому что сказка — это просто... слова для детей, чтобы им не было скучно»).

Ну что ж, кое-что мы узнали. Значит, даже у самых маленьких детей в сознании имеется четкая, непроходимая для волшебства грань. Грань между сказкой, игрой, воображением и обыденной реальностью. Теперь проверим ее на прочность.

Малыши 4—5 лет не поняли вопросов 8—10. Зато большинство старших дошкольников и все школьники легко попали в наш «логический капкан». И не мудрено. Попробуй-ка не признать, что всемогущий волшебник существует в нашем мышлении, раз мы думаем, рассуждаем о нем! Да, конечно, можно подумать и о таком волшебнике, который способен выйти из сказки на белый свет. А что же тут особенного? Однако, услышав последний вопрос, дети были озадачены.