Ребенок открывает мир

И все же... Титан Прометей, пожалев беспомощное человечество, выкрал для людей небесный огонь и тем спас их от гибели. Просто так, бескорыстно, за что и был Зевсом прикован к скале, где миллион лет ежедневно орел терзал его печень. Могучий Ахилл, не задумываясь, вступает в битву за погибшего друга Патрокла, хотя и знает, что это навлечет на него гибель. А Гектор? Мужественный Гектор, идущий на верную смерть во имя родного города? Пенелопа двадцать лет хранит супружескую верность своему Одиссею. Разве это не примеры высоких нравственных и моральных ценностей? Да и те герои, кто в ослеплении или по злому умыслу совершил преступление, в конце концов несут суровое наказание. Геракл за убийство детей осужден совершить двенадцать смертельно опасных подвигов, Тезей обречен на изгнание, а Клитемнестра гибнет от руки собственного сына.

Значит, и для людей той далекой эпохи бескорыстие, самопожертвование, верность не были пустым звуком. Возьмем другой источник — Библию (древнейший вариант возник примерно в IX в. до нашей эры). И здесь можно проследить, как постепенно создаются нравственные ценности, созвучные нашим современным представлениям о морали. Ценности эти вплетены в контекст религиозных представлений; тем не менее в них нетрудно увидеть реальные нормы общежития, которым подчиняли свою жизнь и воспитание детей древнесемитские народы. Пожалуй, именно здесь впервые письменно возникают запреты «не убий», «не укради», «не лги», «не лжесвидетельствуй»... А разве современный человек откажется от таких, например, заповедей, как «чти отца своего и мать свою», «люби ближнего своего»?

Много позже, в начале нашей эры, возникает и утверждается другой великий нравственный принцип — принцип альтруизма. Раньше люди не видели для своих отношений другого закона, кроме «зло за зло, око за око, зуб за зуб». Новый принцип гласит: «не отвечай злом на зло». И еще: «если делаешь кому-то добро, старайся, чтобы ни одна душа не узнала об этом, и не жди за это награды».

Конечно, каждому ясно: если человек будет придерживаться только принципа альтруизма, он не выживет в современном мире. Еще менее вероятно, что он выжил бы сто или тысячу лет назад. И все же этот принцип необходим: он живет среди нас как мерило самопожертвования и истинного благородства, как символ высшего нравственного прогресса. Потому что выше ничего не придумаешь. Ведь на зло можно ответить либо злом, либо добром — третьего не дано. Недаром через 17 столетий великий немецкий философ Иммануил Кант, по существу, повторил принцип альтруизма: «Относись к другим так, как ты хотел бы, чтобы другие относились к тебе».

Ну, а что говорят нам о конечных целях воспитания исследователи современных архаичных культур? Оказывается, и тут мы находим нормы, очень близкие европейским. Такие, как ненависть ко лжи, уважение к старшим, запрет на убийство соплеменника, на прелюбодеяние. И это везде: в Африке, Австралии, Океании... Правда, ни одна из этих норм не универсальна, все они варьируются от культуры к культуре. Например, уважение детей к взрослым и родителям не считалось обязательным у народа манус (Новая Гвинея). Запреты на убийство, ложь, половые извращения, добрачные половые связи и другие отсутствовали в некоторых архаичных культурах. Добрачные половые связи считались нормой в Полинезии и некоторых африканских культурах.

Что же в итоге? Можно сделать два вывода. Во-первых, что существуют некоторые нравственные нормы, возникшие в древности и общие для большинства современных европейских и архаичных культур (запреты на убийство, половые отношения между родственниками и др.), но все же и они — продукт исторический. Во-вторых, что надо отдать справедливость европейским культурам: именно в их лоне был сформулирован и получил развитие великий нравственный принцип — принцип альтруизма. В архаичных культурах мы его не находим. Да это и понятно: ведь только в культурах, освободившихся от пралогического мышления, возможна идея подлинного бескорыстия. Любая вера в духов делает человеческое деяние подконтрольным; человек, творя добро, ждет «благодарности» от этих мистических сил и тем самым уже не бескорыстен.

* * *

Итак, общество предъявляет ребенку те или иные нормы и требования. Дело за «малым»: заставить соблюдать их. А к этому пока есть только два пути: или устроить так, чтобы ребенок сам захотел выполнять ту или иную норму поведения, или принудить его. Первое предпочтительнее, но и труднее. Ведь желание быть добрым, справедливым и т. п. не рождается вместе с ребенком. Это нам, взрослым, наши моральные, правовые, этические нормы кажутся правильными и разумными, а дети так не думают.