Ребята из дивизии «Таран»

– Ладно, пей, только немножко. А потом хоть чуть-чуть пожуй, – распоряжается Маша.

Луна, наверное, обошла полнеба и теперь не спеша вылезает из-за туч. Устала, поди. Ишь, как медленно движется! Голубой, неуютный свет заливает нейтральную полосу. И как-то сразу становится холодно. Очень холодно! Взмокшее белье облепляет тело... Стынет лицо... Болят от мороза руки...

– Наташа, разотрись, у тебя щеки побелели, – шепчет Маша.

– И ты тоже! – шевелит непослушными губами Наташа. – Главное – руки разогреть...

– Ладно-ладно... Давай насчет ориентиров договоримся. Угол ельника – номер один, видишь?

– Ага. А сосна отдельная справа – номер два. Около нее, кажется, блиндаж...

– Левее сосны, ближе к нам, холм – третий номер. Ну, а изба разрушенная – четвертый. Пожалуй, хватит. Теперь прикинем расстояния...

Девушки работают сосредоточенно и быстро. Их оптические прицелы служат им сейчас дальномерами. Промежуток между концами выравнивающих нитей – база прицела – показывает, как умещается в ней тот или иной предмет. А дальше примерный размер предмета умножается на число, показывающее, сколько раз он уместился в базе. Еще один быстрый подсчет – и ясно расстояние до него. Значит, если около этого ориентира появится враг, можно будет сразу же ставить верный прицел...

Не проходит и десяти минут, как расстояния до всех ориентиров определены. И уже вроде бы не так холодно... А луна, которая совсем недавно могла так подвести девушек, теперь служит им союзницей, старательно и ровно освещая окрестность.

Перед самым рассветом вновь ударил морозец. Девушки ежатся в своих снеговых норах, но не сводят биноклей с переднего края. Первой, как обычно, отличается Маша.

– Ориентир три, левее три пальца – дымок сизый. Глянь в прицел. Думаю – пулемет.

Наташа быстро прикидывает место дымка, ведет прицел чуть левее холма. Так и есть... Молодец, Маша! Пулеметное гнездо. Один гитлеровец лежит за пулеметом, другой сидит на корточках рядом с ним, держит ленту.

Теперь барабанчик прицела на четыре – до холма примерно четыреста метров, как рассчитали... Ветра, слава богу, нет, боковые поправки не нужны... Пулеметчики не двигаются, ведут огонь с одного и того же места – значит, не нужно и упреждение...

Наташа ловит в перекрестье голову пулеметчика, но замерзший палец на спусковом крючке сводит. Девушка несколько раз сгибает его и разгибает, глубоко вздыхает и целится снова.

Выстрел – и в окуляре, видно, как пулеметчик роняет голову на руки. Второй номер наклоняется к нему и тоже появляется в перекрестье. Выстрел отбрасывает его в сторону, снег вокруг него быстро темнеет.

– Молодец, Наташка! Пулемет заткнулся. Только смотри, к нему еще один ползет!

Наташа дала третьему оттащить в сторону убитого, подобраться к пулемету. Он все время озирался по сторонам, желая, видно, понять, откуда грозит опасность. Потом взялся за пулемет, попытался сменить позицию. Тут-то, на полпути, и застала его Наташина пуля!

– Ориентир два, – подгоняет ее Маша. – Прямо рядом! Явно блиндаж, уже двое туда сунулись...

До сосны – около девятисот метров. Значит, барабанчик – на девятку... В окуляре виден черный проем в куче снега – вход в блиндаж. Снежок утоптан, тропиночка аккуратная... Значит, двое вошли... Но ведь и выйдет же оттуда кто-нибудь!

Минут через десять из блиндажа выскакивает солдат. Надо дать ему отойти от выхода, иначе наверху больше никто не покажется. Солдат быстро идет влево, к ходу сообщения. А в Наташином прицеле – этот самый ход... Она стреляет, когда солдату остается сделать один-два шага, и он падает головой вперед.

Через несколько минут из блиндажа выглядывает офицер, закутанный шарфом. Он замечает лежащего солдата, очевидно, окликает его. Не дождавшись ответа, шагает к нему, потом, что-то поняв, бросается назад, к блиндажу, и падает.

А Наташа, передернув затвор, быстро ловит в прицел проем в куче снега. В нем показывается еще один офицер. Он не успевает крикнуть – выстрел отшвыривает его назад, в блиндаж...

– Наташа, а Наташа? – шепчет Маша. – Давай меняться. Глаза устали, двоится все.

– Ух, только я разохотилась! Ладно, берись за винтовку, – соглашается Наташа, поднимая к глазам бинокль.

– Четвертый ориентир, два пальца влево. Видишь, Машуня?

– Сейчас, минуточку... Есть, вижу. Миномет там устанавливают, что ли?

– Расстояние помнишь? На семерку крути!

– Уже, – отвечает Маша, наводя винтовку на цель. Выстрел. За ним почти сразу же – второй, и Наташа видит в бинокль правее развалин избы двух скрючившихся на снегу фашистов...

Воздух прорезал змеиный шип, и за спиной девушек разорвалась мина. Наташа быстро глянула на Машу. Но та лишь нетерпеливо мотнула головой, словно прогоняя надоедливую муху, и опять приложилась к прицелу. Снова раздалось зловещее шипенье, сзади снова грохнула мина, на этот раз – чуть ближе. Следующий разрыв пришелся левее, и девушек обсыпало снегом, мерзлой землей...

– Пора кончать. Слышишь, Машенька? – быстро зашептала Наташа. – Надо менять позицию. Пристреливаются они к нашим кустам...

Маша нехотя оторвалась от винтовки: