Ребята с Вербной реки

Сразу после обеда колонна из тридцати мальчиков и девочек построилась во дворе. Перед каждым путешественником рюкзак, доверху набитый бельём и продовольствием. Карапузы нарядились в морские тельняшки и гордо выпячивают грудь, будто каждый из них обошёл на корабле по крайней мере полсвета. Девочки носятся туда-сюда, осматривают свой багаж, проверяют, не забыто ли что-нибудь «совершенно необходимое». Они уже начинают прощаться со старшими подружками, остающимися дома. Эти прощания — целая эпопея. Подойдут одна к другой, печально посмотрят друг другу в глаза, и та, что уезжает на море, говорит загробным голосом:

— Нада!

А остающаяся:

— Мира!

Уезжающая опять со слезами повторяет:

— На-а-а-да!

А остающаяся:

— Ми-и-и-ра!

— Нада, я каждый день буду тебе писать!

— Каждый-каждый день?

— Каждый, вот чтоб мне с места не сойти! И в воскресенье буду!

— Мира, напиши мне, как там…

— Напишу, про всё, про всё напишу!

— И какой пляж, напиши.

— И про пляж напишу, — обещает Мира.

— И про лодки?

— И про лодки.

— И про заход солнца напиши, ладно?

— Напишу. Всё опишу: какие облака, какое море на закате.

— Смотри не забудь!

— Не забуду. Честное слово!

Затем начинаются нескончаемые поцелуи: в щёки, в лоб, в волосы, в нос, потом объятия и пожимание рук. В конце концов дело доходит до проливания слёз, и всё начинается сызнова:

— Мира!

— Лена…

— Будешь писать?

— Каждый день, Лена.

— Пришли нам с моря открытку.

— Пришлю, вот чтобы мне с места не сойти!

На этом прощание перед Домом вчерне заканчивается. Второе, главное прощание состоится на вокзале.

Уезжающая Мира подходит к следующей подружке. И опять, почти слово в слово, повторяется тот же разговор. Мира целуется, Мира обнимает, Мира плачет и обещает писать. Обещает так щедро, что вряд ли даже касса Дома смогла бы оплатить её расходы на обещанные открытки.

Мальчики в матросских тельняшках прощаются как и подобает мореплавателям. Они выпятили грудь, насупили брови. Резким движением протягивают руки, крепко пожимают их и коротко, по-моряцки, выпаливают:

— Ясное дело, напишу!

— Не забудь привезти мне морскую звезду.

— Не забуду! Ясное дело! Поймаю и для тебя одну.

— Тебе нужна удочка?

— Спасибо. Миле мне подарил с тройным крючком.

Настоящий мужской разговор!

А о поцелуях при расставании нет и речи. Что они, девчонки, что ли, обливаться на прощание слезами. Пожмут руки, похлопают друг друга по плечу, вот и всё.

Двинулись. В голове колонны идут певцы из хора. За ними путешественники. С обеих сторон провожающие. Хор грянул: «Ой, Марьян, Марьян!..» [1]Пёстрая толпа повернула к городу и с песней вышла на большак. Стихла песня, а Миле вытащил из-за пазухи кларнет.

— Что сыграть?

Боца и Райко виднеются где-то в хвосте колонны, они продолжают оживлённый разговор, начатый во дворе, однако это не мешает музыкальному Охотнику на Ягуаров ответить на вопрос Миле:

— Ну, если концерт по заявкам, давай, Миле, как он, бишь, называется, да… «Марш Беломора».

— Не «Беломора», а «Черномора», — поправляет его Миле.

В колонне хохот: восторгаются музыкальными познаниями Боцы.

— «Марш Беломора!..» Ха-ха-ха! Хорошо ещё, что не сказал «Красномора». Или ещё лучше, «Синемора». Ха-ха-ха! «Марш Беломора!..» — хохочет кто-то.

И вот так, подшучивая и подсмеиваясь друг над другом, добираются до вокзала.

Мальчики погрузились в отдельный вагон, вместе с ними и Срджа, такой печальный и убитый, словно его отправляют на казнь. Заведующая сказала небольшую речь, в ней было много советов и добрых пожеланий, воспитатель проверил, все ли на своих местах, а Лена раздала девочкам букетики полевых цветов. «Пусть, — сказала она, — девочки вдыхают их запах и на море не забывают о своём Доме». Вышел начальник станции с флажком в руке.

— Красная Шапочка! — зашумели дети. — Даёт сигнал отправления.

Запыхтел паровоз, застучали вагоны, и весёлые детские крики сменились равномерным перестуком колёс по рельсам, резким скрипом тормозов и грохотом металла. Восклицания: «Счастливого пути!» и «Приятного отдыха!» — слились с пронзительными свистками.

Ленины девочки никак не хотят уходить с перрона. Посылают воздушные поцелуи, поднимаются на цыпочки и упорно машут платками, хотя поезд уже давно отошёл от станции и исчез в облаках дыма и пара…

XI