Ребёнок магната. Не.Разлучные.

Левицкий все эти дни лично следит за моим рационом — и знает, что я люблю. Нынешний же набор продуктов меня неприятно удивляет. Тянусь рукой к тетрапаку гранатового сока. И морщусь. Мне нравился он до беременности, я часто пила его в особняке. Однако именно в него мне и подмешали таблетки, а я даже не почувствовала: кислый вкус перебил все. С тех пор я категорически отказалась от гранатового сока, и Ян об этом знает.

В солнечном сплетении неприятно покалывает. Мрачнею, а настроение стремительно летит вниз. Собираюсь посмотреть, что еще мне принесли, но охранник меня чуть ли не по рукам бьет.

— Прошу прощения, пани Доминика. Но вы не притронетесь к этому без разрешения пана Яна, — чеканит Андрей строго, а сам прижимает телефон к уху. — Я как раз уточняю.

— Эй, я просто взглянуть хотела, что там, — бурчу обиженно. — В любом случае, я Яна дождусь. Он всегда в это время ко мне приезжает, — складываю руки на груди и откидываюсь на спинку кровати.

Слышу обрывки их разговора с Яном. Левицкий зол и раздражен, гаркает что-то в трубку, приказы бросает. И мне становится не по себе. Ян постоянно переживает обо мне и нашем малыше. Но сейчас он особенно сильно нервничает. Чувствую его настрой на расстоянии. Неужели что-то случилось? Вникаю в слова, различаю некоторые фразы. И леденею, обняв руками живот.

— Что? — пугаюсь я, потому что охранник по струнке вытянулся. Кажется, он готов любой приказ Левицкого исполнить, даже если в этом нет необходимости. — Не нужно мне промывание делать! — услышав гадкое предложение Яна, выпрямляюсь в кровати. — Ничего я из пакета не ела и есть не буду, — возмущаюсь я.

— Черт, сигнал пропал, — ругается охранник и тут же смотрит на меня виновато. — Извините. Я выйду в холл.

Киваю. Наблюдаю, как Андрей делает шаг к двери, а потом, вздрогнув, возвращается за пакетом. И забирает его с собой. Еще и смотрит на меня напоследок так испытывающе и укоризненно, будто я ребенок, который тащит в рот что попало. Он же видел, что я лишь взглянула!

Напряженно гипнотизирую дверь, дожидаясь Яна. Заламываю пальцы, вся превращаюсь в слух.

Через некоторое время из коридора доносятся громкие голоса. И я выдыхаю с облегчением, различив среди них Яна. Он рядом, а значит, ничего страшного со мной не произойдет.

— Отнеси это начальнику. Он в машине напротив входа. За Доминикой я сам присмотрю, — отдает приказы Андрею.

— Слушаюсь, пан Ян, — и шаги удаляются.

— Марк, содержимое пакета отправь на экспертизу, — чеканит, видимо, уже по телефону, — а Александру не отпускай до выяснения обстоятельств. Все ясно? Выполняй. Как минимум, час меня ни для кого не существует. Потом приеду к вам, — добавляет, намекая на то, что собирается провести время со мной. И этот пункт его плана изменению не подлежит.

В любой другой ситуации я бы восприняла его фразу с улыбкой, но в данный момент я осознаю, чего именно так испугался Ян. А упоминание тети Александры и вовсе вгоняет меня в ступор.

Неужели она… Но за что?

Чувствую, как глаза наполняются слезами, но тяжелая атмосфера рассеивается, как только порог переступает Ян. И я вижу, что пришел он сегодня не один.

— Дан! — взвизгиваю я, сажусь на кровати, подобрав ноги. — Иди ко мне, мой малыш, — провожу рукой по белоснежной простыне.

Как только мальчик забирается на постель, я притягиваю его к себе и крепко обнимаю.

— Я скучала сильно-сильно, — шепчу искренне и чмокаю сначала белобрысую макушку, а потом и прохладные после улицы щечки. — А ты соскучился?

— Да, — откликается Дан. Радует и меня, и Яна, судя по его смягчившемуся лицу.

— Как самочувствие, ёжик? — Левицкий подходит ближе, целует меня в губы, но быстро, чтобы малыша не смущать.

Потом протягивает мне бумажный пакет с продуктами. И я принимаю из его рук, не сомневаясь.

— Мы в порядке, — довольно отчитываюсь, а сама разворачиваю пакет. — Пашкевич сказал, идем на поправку. Но до конца недели продержит.

— Вот и хорошо. Лежите. Отдыхайте, — улыбается Ян и легко касается моего живота. А потом устраивается на стуле рядом.

Тем временем Дан с интересом лезет в пакет, хватает апельсин двумя ручками и мне протягивает, чтобы почистила.

— Все нормально? — с особой интонацией спрашиваю я, цепляя кожуру ногтем. По палате мгновенно разносится цитрусовый аромат. С наслаждением вбираю его и на секунду теряю связь с реальностью.

— Конечно, — врет Ян, отводя взгляд.

Разбираю апельсин на дольки, даю одну Дану, и тот жует с аппетитом. Вторую протягиваю Левицкому. Но он отрицательно головой качает.

— Ты обещал не лгать больше, — кусаю сама, а оставшуюся половинку насильно запихиваю ему в рот.

— Сначала ешь, потом расскажу, — закашливается Левицкий. Но смотрит на меня тепло.

— Шантажист, — прищуриваюсь я, играя недовольство.

— Худышка, — щелкает пальцем по моему носу.