Ребёнок магната. Не.Разлучные.

Отвлекаюсь на соленые гренки из черного хлеба. Кажется, Ян взял их в дополнение к основному блюду, которое я даже не открыла пока. Но вместо нормальной еды я ломаю хрустящую корочку — и с долькой апельсина погружаю в рот. Сочетание кислинки, соли и пряностей создает невероятный вкус. И меня от такой странной закуски ничуть не тошнит. Наоборот, я делаю себе еще.

Протягиваю гренку Дану, но он смотрит на меня, как на дурочку. И берет только апельсин.

— Неть, — бросает твердо.

— Зря, очень вкусно, — бубню я, будто защищая свой «кулинарный шедевр».

Слышу хмыканье Яна и ловлю на себе его ласкающий платиновый взгляд.

— Ты смешная стала, — ухмыляется и уголка моих губ касается, проводя пальцем.

— Да ну вас обоих! Вы не гурманы! — с хрустом кусаю очередную соленую гренку.

— Я люблю тебя, — хрипло произносит Ян. Но выглядит при этом грустным, будто чуть не потерял меня сегодня.

Отодвигаю от себя продукты, вытираю руки влажными салфетками, смахиваю крошки с постели. И воинственно смотрю на Левицкого.

— Так, быстро рассказывай, что случилось, — рявкаю я. — Иначе буду нервничать еще больше.

То ли моя угроза так действует на всегда упертого Левицкого, то ли напоминание об обещании быть честным, но он начинает объяснять.

— Мы с Марком подозреваем, что тетя Александра хотела отравить тебя. Я поручил проверить продукты в том пакете, — делает судорожный вдох. — Скорее всего, она узнала о твоей беременности от кого-то из медперсонала. И…

— Зачем ей это? Она ведь ничего не получила бы, даже если… Если бы удалось… — заканчиваю со всхлипом и импульсивно прикрываю живот.

Ян тут же берет меня за руку. Поглаживает ладонь большим пальцем. Бережно, успокаивающе.

— Хотела отомстить, — предполагает он. — Адам ведь поведал тебе историю своего брата Виктора? Александра ненавидела твою бабушку, считала ее разлучницей. Думаю, тетка и приложила руку к ее скорейшему отъезду после смерти отца. И постаралась лишить и ее, и твоего папу доли наследства, — делает паузу, оценивая мою реакцию и моральное состояние. — Теперь представь. Столько лет спустя заявляешься ты, потерянная внучка.

— Но Адам ведь заставил всех считать, что я — дочь мошенника Александра Левицкого, — напоминаю я.

— Тетушка сразу проверила эту версию. Не поленилась отыскать контакты дяди Алекса. Возможно, они у нее были — и родственники общались раньше, — Ян останавливается, потирает подбородок, будто запоминает свою мысль, чтобы потом проверить. — Так вот. Тетя Александра знала, что ты неродная. И постоянно находилась на связи с дядей. Что они обсуждали, нам еще предстоит выяснить.

— Деду тоже она лекарство подменила? — со страхом сиплю я. — Не понимаю, какой смысл. Александра не получила бы ни копейки. Наследство перекочевало бы к тебе…

— Нет, ты упускаешь важное звено, — спорит он. — В случае смерти Адама все его имущество досталось бы прямому наследнику — сыну. Александру Левицкому. А тот мог пообещать нашей тетушке процент. В нужный момент дядя Алекс вернулся бы в Польшу и заявил свои права. Насколько ты помнишь, завещание дед так и не составил. Проныра Эд ведь рассказал тебе об этом?

— Ой, знаешь, по сравнению с вашими родственниками Эд не так уж плох. Он вообще тебе мстил за Анну. Поэтому и хотел оставить с носом. Помогал мне заполучить богатства Левицких, — фырчу я, а Ян злится на меня за то, что опять доктора защищаю. — И еще… Он помог мне, Ян, — опускаю глаза, понимая, что сейчас будет взрыв. — Эд на протяжении последних недель следил за моими препаратами и витаминами, чтобы никто в особняке не заменил. И не отравил нас с малышом, — вздыхаю я.

Левицкий молчит некоторое время, перерабатывая новые сведения в мозгу. И закипает, осознав мои слова.

— Значит, шарлатан знал о твоей беременности? — воспламеняется Ян, а я пожимаю плечами виновато. — Раньше меня? Ему ты призналась, а мне — нет?

— Я была обижена из-за Анны, — парирую я. — А одна бы не справилась.

— Да уж, все-таки Эд сумел мне отомстить, сам того не ведая. По больному резанул, — нервно хохочет Ян, но сразу осекается. — На деньги мне плевать было бы. Тем более, если бы они тебе достались. Но украсть у меня доверие любимой — просто удар ниже пояса, — багровеет он.

— Ты преувеличиваешь, — говорю чуть слышно. — Больше не любишь меня? — уточняю наивно.

Но мой тон, виноватая улыбка и легкий взмах ресничек выполняют поставленную миссию: Ян смягчается. И тает.

Пересаживается на край постели, обнимает меня за плечи, прижимает к себе так крепко, что я ощущаю бешеный ритм его сердца.

— Всегда люблю, глупый ёжик, — выдыхает мне в волосы.

— И я тебя тоже, — укладываю голову ему на плечо.

Через секунду к нам подвигается Дан. И ныряет в наши объятия. Мы совсем как настоящая семья. Жаль, нельзя остановить мгновение.

— Есть что-то еще? — выпаливаю я. — О чем ты не сказал…

— Да, мелочи, — кашляет Ян. — Кто-то слил в желтую прессу информацию, что ты беременна от меня. И сейчас СМИ пытаются раздуть скандал. Но не беспокойся, Шторм обещал решить вопрос.