Ребёнок от босса. Научи меня любить

В итоге не выдерживает, подается корпусом вперёд и сам одной рукой дёргает и пристёгивает ремень безопасности. В нос ударяет запах духов мужчины, отчего голова начинает сильнее кружиться. Меня никогда не тошнило от его парфюма, но вот, кажется, сейчас это происходит, потому что в животе от близости Воронцова и его запаха начинает твориться что-то странное. Всё стягивает и крутит, а огненная волна разливается от горла и до самого пупка.

– С этим процессом «думать», Александрова, у тебя вообще явные проблемы. Какая работа? Совсем с ума сошла? Ты врача плохо слышала?

Машина плавно трогается с места.

– И, вообще, – продолжает свою недовольную тираду Воронцов, – какого хрена ты всё это время ходила на работу, если тебе было настолько плохо? Ты, чёрт возьми, хочешь ребёнка, или у тебя развлечение такое – забеременеть, а потом ребёнка потерять?

Меня передёргивает от его жестоких слов. Уж чего-чего, а потерять малыша я точно не хочу. И на работу ходила, чтобы нам было на что жить потом, а не потому, что мне плевать.

– Вы не имеете право говорить подобное. Вы ничего обо мне не знаете, Глеб Викторович. Не нужно обвинять меня в том, что вы сами себе придумали, – голос вибрирует от нервов, но я заставляю себя договорить.

За малыша я буду бороться. Если не научусь давать отпор этому человеку, то он найдёт повод просто вычеркнуть меня из жизни ребёнка. А я не могу этого допустить.

Нет. Не так. Я не допущу этого!

– Я имею право сказать сейчас гораздо больше, Инна. Но я очень сдерживаюсь, уж поверь. Поэтому будь добра и просто ответь на вопрос: зачем ты моталась на работу в таком состоянии?

Понимаю, что он всё равно не отстанет, поэтому на вопрос всё же отвечаю. Без подробностей.

– Потому что мне нужна эта работа. Я не хотела её терять.

– О больничных не слышала?

– И вы бы не понизили меня в должности?

– А лучше потерять должность или ребёнка?

– Мне нужно ребёнка будет содержать. Я хотела как лучше. На должности вашей личной помощницы зарплата и декретные гораздо выше. Я думала о будущем.

Защищаюсь изо всех сил, но это очень сложно. Потому что Воронцов на каждое моё слово находит тысячи слов в ответ.

С ним очень трудно спорить. Практически невозможно.

– Думала о будущем, игнорируя настоящее, Инна? Ты всегда так делаешь? Типа, сейчас хоть сдохну, лишь бы когда-то там всё было хорошо?

– Вы всё переворачиваете! – я уже откровенно злюсь.

И мне искренне жаль, что я не умею проявлять злость так, как умеют некоторые люди. Например, Снежана. Борцов. Да даже сам Воронцов. Они умеют выплёскивать ярость открыто, а я зажимаюсь. Вот и сейчас не могу сложить нужную гневную фразу и выплеснуть её на босса.

Это с детства пошло…

– Переворачиваю или нет, но ты рисковала. Больше я этого тебе не позволю. Дома будешь сидеть и лечиться, пока не поправишься. Если понадобится – всю беременность дома просидишь. И спорить со мной на этот счёт не стоит, предупреждаю тебя, Александрова.

Очевидно, самое бессмысленное занятие на свете ­– спорить с Воронцовым. Чуть что, угрожать и рычать начинает. Да, и он в любом случае теперь меня в покое не оставит. Но без конца молчать и кивать головой как болванчик я тоже не могу. Иначе он меня раздавит. Я точно знаю, о чём сейчас говорю. И о том, что такое быть раздавленной, тоже.

– Значит так… – выдыхает мужчина, выворачивая руль.

Мы выезжаем на улицу Маршала Жукова, а это значит, что до дома осталось совсем немного.

Наконец я окажусь в одиночестве и в спокойной обстановке переварю в себе этот день. Хотя, переваривать его мне придётся ещё очень долго. И не факт, что я сумею это сделать.

– Что, так? – переспрашиваю, потому что босс замолчал.

– Я хочу знать всё о твоей беременности. Пришлёшь мне на почту фотографии всех карточек, справок, анализов и так далее. Отныне все приёмы у врача мы будем проходить вместе. В том числе УЗИ и тому подобное. Ты всё поняла, Инна?

Его темный взгляд на миг касается моего лица, но быстро возвращается к дороге.

Можно подумать, если я скажу, что против, то это что-то изменит…

В ответ просто молчу. Не вижу смысла отвечать очевидное. В этом вопросе я не смогу его от себя оттолкнуть. Не получится.

– Необходимые расходы я возьму на себя.

Качаю головой.

– Я могу сама…

– Сама ты можешь помолчать, – резко перебивает меня Воронцов, после чего заворачивает во двор дома, где я живу.

– Подъезд какой?

– Третий.

– И да, Инна. Сразу говорю. Если у тебя есть мужик, с которым ты собиралась воспитывать моего ребёнка, то тебе придётся с ним расстаться.

Глава 34

Глава 34

Возмущение горячей волной поднимается у меня в груди и обжигает рёбра. У меня никого нет. Но сам факт того, что Воронцов позволяет себе такие заявления просто ошарашивает.

– Это..., – поворачиваюсь к мужчине одновременно с тем, как он паркуется напротив моей парадной. От негодования мне не хватает воздуха, и я запинаюсь, черпая в лёгкие больше кислорода. – Это уже через чур, Глеб Викторович... Вы слишком много себе позволяете. Лезть в мою жизнь у вас нет никакого права.