Ребёнок от босса. Научи меня любить

– Хорошие фотографии, – после минуты молчания Воронцов делает неожиданный комплимент моим работам. – Ты умеешь поймать кадр и выбрать нужный ракурс. И свет с тенью хорошо ловишь.

Я теряюсь, потому что никак не ожидаю от него столь высокой оценки своих работ. Меня в который раз за последний час накрывает от шока и неловкости.

Взгляд невольно скользит по рукам Воронцова, которые совсем недавно трогали меня. Его пальцы поглаживают руль, а я вспоминаю, как они гладили меня между ягодиц, погружались в пупок…

– Спасибо… Глеб… – выдыхаю хрипло.

Я теперь никогда не смогу спокойно смотреть ни на его руки, ни на его губы.

Остановившись на светофоре, мужчина отрывает взгляд от дороги и переводит его на меня.

– Спасибо, Глеб… Викторович? – уточняет сипло.

По животу словно хлыстом ударяет.

– Нет… Спасибо, Глеб…

Просто Глеб.

Воронцов усмехается, загорается зелёный, и мы вновь трогаемся с места.

Глава 62

Глава 62

– Если чего-то из мебели не хватает, скажешь, докупим.

– Да нет, – пожимаю плечами, обводя взглядом свою новую комнату. – Всё хорошо. У меня же не так много вещей, так что места мне хватит с излишком.

Сев на кровать, смотрю на стоящего на пороге Воронцова. Он облокотился о дверной косяк плечом, его руки скрещены на груди.

На какой-то момент мы оба замолкаем. Не знаю о чём думает он, а мне просто неловко. Я понятия не имею, как теперь себя вести после… после этого поцелуя.

Боже, да у меня до сих пор в голове не укладывается, что он это сделал! Я всего чего угодно могла ожидать от этого мужчины, но только не подобного.

И что теперь? Как мне теперь с ним разговаривать? Мало того, что пришлось привыкать к мысли о том, что во мне побывала его сперма, так теперь ещё и слюна…

От своих же собственных мыслей краснею как рак. Господи, зачем я сейчас об этом подумала? Дети. Во мне его дети. А не… биологические жидкости…

– Ну хватит, – усмехнувшись, Воронцов закатывает глаза.

– Чего хватит? Вы… ТЫ, – поспешно исправляюсь. – Ты вообще о чём?

– Хватит сидеть и себя накручивать. Всего лишь поцелуй, Инна. А ты уже из него целую трагедию сделала.

– С чего ты взял? – отвожу взгляд в сторону. – Да я и думать об этом забыла.

Хочется ещё фыркнуть для убедительности, но я не решаюсь. Актриса из меня, мягко говоря, так себе. Так что лучше не рисковать.

– Ты слишком громко думаешь, – усмехается. – У тебя все твои заморочки на лбу бегущей строкой прописаны. Так что можешь не оправдываться.

– Глупости… – шепчу себе под нос и начинаю нарочито заинтересованно ковырятся в коробках по одной вытаскивая из них свои вещи.

“Всего лишь поцелуй”. Почему-то эта фраза цепляет. И на душе от неё остаётся какой-то неприятный осадок.

Мне наверно никогда не удастся понять этого мужчину. Я, например, не понимаю, как можно так беспечно относится к подобным вещам. “Всего лишь поцелуй”, “Всего лишь секс”. Я так не могу. Если бы я решила кого-то поцеловать или тем более лечь с кем-то в постель, то для меня бы это было важным моментом в жизни. Чем-то значимым. А уж точно не “всего лишь”.

В голове тут же мелькает мысль о бывшем муже, и я машинально ёжусь от пробежавшего по коже холодка.

Нет, это другое. Это совершенно другое. Там моё желание никто не учитывал. Точнее, нежелание…

Чувствую, как от этих мыслей снова ускоряется сердцебиение. И, как и всегда, мышцы сковывает в тиски. Паника ледяной волной сжимает грудную клетку и встаёт где-то поперёк горла.

Не думать о нём. Не думать! Не думать!

Закрываю глаза и медленно выдыхаю, отсчитывая про себя от десяти в обратном направлении и пытаясь очистить мысли. Обычно это помогает.

– Инна, с тобой всё в порядке?! – вздрагиваю, вдруг почувствовав, как колена касается грубая мужская рука и слегка его сжимает. Не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы вырвать меня из тяжёлых воспоминаний.

Открываю глаза и смотрю на Воронцова, сидящего на корточках прямо напротив. Его левая ладонь всё ещё лежит на моём колене, а правая упирается в край кровати рядом с моим бедром.

– Плохо стало? Воды принести?

– Нет, – качаю головой. – Просто… голова немного закружилась. Прошло уже…

Он так близко, что его дыхание касается моего лица. Опустив голову, смотрю на его широкую ладонь на своей ноге. Кожу под ней словно охватывает пламенем, которое стремительно поднимается выше, разгораясь пожаром внизу живота, и заставляя меня с силой сжимать ноги.

Тяжело сглатываю и зачем-то перевожу взгляд на его губы. И мои собственные в этот момент начинает покалывать.

Боже… у меня всё ещё не укладывается в голове, что совсем недавно эти руки и эти губы меня касались… Хотя я до сих пор чувствую его вкус у себя во рту. С лёгким привкусом табака, потому что Воронцов курил по дороге ко мне.

И нет, на удивление мне совершенно не противно. Ни ощущать во рту его вкус, ни чувствовать на себе запах его парфюма. Кстати, тоже перемешанный с табаком.

Резко перевожу взгляд выше и смотрю в глаза мужчине, когда его ладонь на моём теле вдруг оживает и он движет ей вверх.