Ребро беса

Барменша дрожащими руками схватила смартфон, стала набирать номер, с трудом попадая пальцем в цифры на экране. Под столом завозился Артем и застонал. Охранник только теперь обратил внимание на него. Пособил выбраться оттуда, поддержал, усадил на стул. Плечо Артема кровоточило, он зажимал рану ладонью и мучительно морщился. Рукав рубахи намок.

Шаркая подошвами, притащился другой охранник, виновато моргая и тупо мотая головой. Глеб молчал, осмысливая произошедшее. Стоял неподвижно на месте, ясно осознавая, как ему повезло, ведь его даже не зацепило, пострадал совершенно ни к чему не причастный официант, случайно защитил своим телом. Корозов нагнулся над ним:

— Крепись, приятель, крепись! Ты выкарабкаешься! Я помогу тебе! Я тебя не брошу! Если бы не ты, неизвестно, чем бы все закончилось для меня и где бы я был сейчас: на этом или на том свете.

Барменша выбежала из-за стойки, сунула Артему полотенце, чтобы приложил к ране, и пролепетала Глебу:

— Позвонила. И туда, и туда. Сейчас приедут.

Присела на корточки возле официанта:

— Лешенька, ну ты чего, голубчик, сейчас приедут, все будет хорошо! Мы еще с тобой потремся у барной стойки! Я в этого гада фужером запулила! Попала! Все будет хорошо, Леша! Ты, главное, держись. Держись. Держись.

Корозов выпрямился, придирчиво и хмуро уставился на Артема. Мозг закипал от мыслей. Почему стрелок ждал их в кафе? Кто заказчик? Глеб сразу отбрасывал Саженя и Кровельщика. Ведь они не могли знать об этой встрече, так как договоренность состоялась буквально два часа назад. Известно было только двоим: ему и Артему. Получается, что заказчик — Артем. Кроме Артема, некому. Недаром он предложил это кафе. Заранее приготовился. Но зачем Артему его смерть? Чем он так ему опасен, чем помешал? В голове не укладывалось. Непонятно, ничего не понятно. А задумано хитро. Убийца стрелял в двоих. Одного, определенно, должен был убить, а второго — ранить. Если бы план не сорвался, Артем был бы вне подозрений. Ибо какой кретин закажет стрелять в самого себя?

Вот и все ответы, как на ладони. Значит, Тамара не зря опасается его. Глеб еще больше насупился, отчужденно и мрачно въелся взором в сына Кира. Но как доказать, что это дело его рук?

Между тем как Корозов смотрел на Артема, точно так же на Корозова смотрел и Артем, мысли его одолевали почти такие же, только обращенные к Глебу. Не сомневался, что заказчик — это Глеб. Потому что его даже не зацепило, всю порцию получил официант. Артем заскрипел зубами, плотнее прижал полотенце к плечу. Хорошо, что успел шмыгнуть под стол, а так была бы крышка, хана. Теперь все понятно. Значит, Тамарка уже снюхалась с Корозовым против него, выходит, решили его кокнуть. Права Райка, тысячу раз права! Безусловно, Тамарка захотела хапнуть все наследство, и он ей как кость в горле. Видно, Глебу пообещала хороший кусок, раз он так старается.

Приехала скорая помощь. Сразу за нею появился Акламин с оперативниками. Следом — Исай. И тут же получил взбучку за негожих охранников. Глеб потребовал немедленно заменить их. Начальник охраны безмолвно, с застывшим лицом выслушал и кивнул.

Официанта с Артемом перевязали, сделали уколы. Гарсона перенесли в машину, а Артема коротко опросил Аристарх. После этого официанта и Артема увезли в больницу.

Оперативники занимались со свидетелями, очень скоро им удалось набросать приметы стрелка.

Акламин выслушал Глеба, а вечером этого же дня допросил в больнице Артема. На один и тот же вопрос: «Как ты думаешь, кто бы мог устроить на тебя покушение», — каждый уверенно назвал своего недавнего собеседника. Все это не нравилось Аристарху, только больше запутывало дело.

Райка появилась у Артема в палате лишь на следующее утро. Тут же возмущенно накинулась на мужа:

— Ты почему вчера не позвонил, что ранен и находишься в больнице? Я думала, что ты опять нажрался и где-нибудь уткнулся носом в тарелку.

Артем, с голым торсом, небритый, с плохо причесанными волосами, полусидел в постели, опершись спиной на подушку, прижатую к спинке кровати. Одно плечо забинтовано. Бледная грудь в жиденьких волосах и с крупными сосками чуть обвисала над выпирающим животом. Он смотрел на Райку безучастно:

— Не блажи на всю палату, уши от тебя заложило. Видишь, не убили же. А убили бы — похоронила б да зажила на широкую ногу вольной птицей, и не вспомнила бы ни разу обо мне.

Райка, в ярких одеждах, сидела на стуле рядом с кроватью. Пакет с продуктами небрежно поставила на тумбочку. В ответ на замечание мужа вспыхнула:

— Дурак. Зачем бы я тогда с тобой жила, если бы ты был не нужен мне?

Они оба знали, зачем сейчас нужны друг другу и почему она терпела его, а он мирился с нею.

Он видел в ней разъяренную жадную до денег стерву. Знал, что она не ставила его ни в грош, но без нее чувствовал себя совсем мерзостно: потерянным, совершенно одиноким, способным спиться и сдохнуть где-нибудь в подворотне. Странно, но сейчас Райка была ему необходима как стимул в борьбе за отцово добро.