Ребро беса

У Былеева плохо получалось. Он спускался медленно и неуклюже, замирало сердце. Смотреть вниз было жутко, сразу представлялось, как он летит и грохается на землю. Поэтому цеплялся взглядом за кирпичную стену дома с темными окнами и балконами.

Его положение было нелепейшим, кусать локти поздно, звать на помощь невозможно. На лестничной площадке охрана даже не подозревает, что он сейчас в трусах и майке висит между этажами. Почему он так несерьезно отнесся к предупреждению Акламина? Вернуть бы все вспять.

Миновали уже два этажа. Мысли съедали Кира: был бы смелее, спрыгнул бы на чей-нибудь балкон, постучал в окно. Хотя бы свидетели появились, а так — кошмар.

Впрочем, могли и не появиться, и это останавливало его. Так как предполагаемые свидетели утром могли просто найти на балконе его труп, оставленный Гусевым. Перспектива безрадостная. Но вот что после этого произошло бы с Тамарой — Кир даже думать не хотел. Уж лучше пусть ему все достанется, чем ей.

Гусев, спускавшийся рядом, словно прочитал его мысли, проговорил:

— Повторяю для козлов: если что, превращу в дуршлаг!

Наконец спустились на землю. Под ногами у Былеева была твердь, но не успел он этому порадоваться и утешиться, что смог спуститься с такой высоты, как его схватили руки Гусева, отцепили от веревки, грубо толкнули к машине с выключенными фарами, грубо впихнули на заднее сиденье темного салона. А потом сам он плюхнулся рядом с Киром. Былеев замычал, показав на заклеенный рот, но Гусев качнул перед ним стволом.

Бородавкин живо опустился следом. Машина ждала его. Он в два прыжка по асфальту был рядом и нырнул в темный салон с другой стороны от Былеева.

— Гони! — Гусев хлопнул водителя по плечу.

Машина, не включая фар, быстро ушла в темноту городских закоулков.

Утром Корозов направился к Былееву. Но обнаружил пустую квартиру с включенным телевизором, открытый балкон и две свисающие с крыши веревки. Шок пронзил его. Некоторое время он даже отказывался верить собственным глазам. Неужели это правда? Повторилось то, о чем даже думать не хотел? Черт возьми, второй раз на одни и те же грабли. Почему он не распорядился выставить охрану на балконе, посадить в квартире, поставить у каждого окна? Всякий раз преступники опережают. Это немыслимо. Как будто знают все заранее. Ему стало трудно дышать, будто начал душить галстук. Глеб расстегнул костюм, расслабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубахи.

Акламина известие ошеломило. Он был взбешен до белого каления! Даже по телефону Корозов почувствовал это. В телефоне долго было слышно громкое дыхание Аристарха, но постепенно оно стало сходить на нет, после чего он уверенно и серьезно сказал:

— У тебя завелся крот, Глеб! Найди его, и мы узнаем заказчика!

Корозов выдернул к себе Исая. Было неприятно осознавать, что они снова оказались в дураках. Все произошло как под копирку. Очевидно, Аристарх был прав.

Захлебываясь воздухом, сдерживаясь с трудом, Глеб сказал:

— Мы потеряли важных свидетелей одного за другим! Все наши козыри теперь у преступников! Отыщи этого навозного жука среди твоих!

— Я его вычислю, даю слово, — коротко отозвался начальник охраны.

— Иначе мы с тобой не стоим одной горелой спички! Стыдно смотреть в глаза Акламину. Детский сад, а не охрана. Поменяй всех к чертям собачьим!

Исай не оправдывался. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Делом чести было найти крота.

Подъехал Аристарх с операми. В своем рабочем костюме. С озабоченным видом приступил к осмотру квартиры. Глеб, насупившись, ходил из угла в угол по комнате и не смотрел ему в глаза.

Осмотрев балкон и двери, Акламин задумчиво резюмировал:

— Спустились с крыши по веревкам, как предыдущий раз. Две веревки, значит, спускались двое. Балконная дверь не нарушена. Следов взлома нет. Возможно, была открыта. — Присмотрелся к дому напротив. — Неплохо оттуда наблюдать за квартирой.

— По-твоему, за квартирой наблюдали? — удивился Глеб. — Тогда они давно знали о Былееве.

— Скорее, отслеживали твои перемещения, — ответил Аристарх, — и хотели узнать, кого ты прячешь в этой квартире. Но это только предположение.

Корозов отрицательно качнул головой: