Ребро беса

— Сколько еще можно спрашивать? — жестко проворчал Кровельщик. — Они уже замордовали тебя. Ты вот что, Тамара. Много не болтай, менты — это коварные ублюдки! Истинные намерения у них могут быть совсем иными. Запомни все их вопросы и чаще отвечай на них, мол, не знаю. Подъеду, мы все обговорим.

Тамара так и настроила себя на разговор с оперативником. Сама открыла Акламину дверь, провела в зал. После похищения Былеева с нею беседовали другие опера, с Аристархом лицом к лицу встретилась первый раз. Он внешне произвел приятное впечатление, несмотря на неулыбчивые глаза. Отметила, что худощав, строен, пропорционален, чисто выбрит и чисто одет, вежлив. От предложенного кофе оперативник не отказался, по сторонам не смотрел и все внимание сосредоточил на ней. Смотрел в глаза, как будто старался разглядеть их бездонность.

Аристарх на самом деле вглядывался в ее глаза. Они были маяками ее настроения. В них он уловил беспокойство и хотел понять, что в данный момент беспокоило женщину. Разве что напрягала неизвестность в отношении мужа.

На Тамаре было надето синее платье, плиссированное понизу, подчеркивающее стройность фигуры, с глубоким вырезом на груди.

Акламин отметил яркую красоту и вкус в одежде.

Хозяйка усадила его в кресло, сама принесла из кухни две чашки с кофе, села в другое кресло и пригубила из своей чашечки. Потом улыбнулась, убрала за уши волосы и, чуть краснея, спросила:

— Что вас привело ко мне? Я всегда рада полиции. У вас, наверно, есть хорошие новости для меня? Я надеюсь, что вы отыщете Кира.

Аристарх чуть наклонил голову и проговорил:

— Я хотел вас просто-напросто успокоить и сообщить, что мы очень плотно занимаемся поисками вашего мужа, я тоже надеюсь, что найдем его.

Тамара замерла с чашечкой в руке.

Акламин сделал небольшой глоток, выразил удовлетворение вкусом кофе.

Она рассеянно отозвалась:

— Да-да. Да-да.

Аристарх поставил чашку на журнальный стол, приложил бумажную салфетку к губам. Он видел, что Тамара, стараясь показать себя приветливой хозяйкой, тем не менее отгородилась от него невидимой стеной. Следовало беседу начать с чего-то такого, что подтолкнуло бы ее интерес к ней. А ему помогло бы понять, имеет ли жена Кира хоть какое-то отношение к несостоявшемуся убийству мужа. Акламин проговорил:

— Ведь мы с Киром хорошо знакомы.

Это было не совсем правдой. Конечно, они знали друг друга, но не настолько, чтобы назвать это хорошим знакомством. Здравствуй и прощай, вот и все знакомство. Однако у Аристарха не было другого варианта и другой истории. И он продолжил рассказывать.

По сути, история знакомства с Киром в плавательном бассейне ничего особенного собой не представляла. Как любое случайное знакомство, не переросшее в более плотное и продолжительное. Но Аристарх приукрасил ее, расширил, наполнил новым содержанием. И наблюдал за женщиной.

Взгляд Тамары теплел, но беспокойство по-прежнему плавало в нем. Беспокойство и досада. Когда Акламин закончил свой рассказ, она глубоко вздохнула, отодвинула чашку с кофе и грустно произнесла:

— Да-да, Кир умеет быстро сходиться с людьми, о нем многие хорошо отзываются. Только для меня сейчас это дополнительное испытание. Потому что все сразу решили, что именно я стала причиной его похищения. Меня подозревают во всех грехах. Даже в тех, о которых я ни слухом ни духом. Некоторые стали смотреть на меня как на вдову. Вы представляете, Аристарх, как на вдову. Это ужасно. Потому что это неправда. Ведь это неправда, Аристарх?! Ведь Кир жив! Он жив! Найдите его! Чтобы меня больше не мучили такими подозрениями! Это страшно!

— Да, — подтвердил Акламин. — Ничто не терзает больше, чем несправедливые обвинения.

Он сделал небольшую паузу, не отрывая глаз от лица женщины, но ничего нового на нем не обнаружил. Тоска и боль от переживаний не были похожи на игру, а стало быть, без фактов подозревать женщину не в чем. Сказал:

— Но если вы не чувствуете за собой никакой вины, не обращайте на это внимания. Тем, кто вас подозревает, будет стыдно, когда мы найдем Кира.

— Вины? — воскликнула возмущенно Тамара, и на лице появилось разочарование, как будто она ошиблась в Акламине, не ожидала от него подобных слов. — Да какую же вину я могу чувствовать, Аристарх? Господи, все посходили с ума! Стыдно? Вряд ли кому-то станет стыдно. Они готовы меня разорвать! А вы говорите — стыдно!

Да, видимо, она права, подумал Акламин, если это не что иное, как борьба за наследство, то о каком стыде может идти речь? Уже потянулся кровавый след, началась подковерная борьба. Возможно, Тамаре отведена роль жертвы либо козы отпущения. Аристарх видел перед собой обеспокоенную измученную женщину, которая, казалось, хотела только одного: чтобы скорее все закончилось. Надо ожидать, что в отсутствие Былеева борьба за наследство будет только обостряться. Это обострение вполне может вывести на заказчика убийства Кира. Ведь если заказчик сейчас от Крючка знает, что Былеев жив, его действия могут быть нервозно-торопливыми, а следовательно, проколы неминуемы. Вот тогда и наступит момент истины.

10