Ребро беса

Автомобиль с группой захвата и оперативниками Акламина остановился перед рестораном. Машина Кровельщика припаркована неподалеку. Вошли в ресторан стремительно, ошеломив всех, кто был внутри. Выстроили обслуживающий персонал и малочисленных посетителей вдоль стены. Аристарх быстро окинул взглядом зал. Светлый, с неяркой отделкой стен, ступенчатым потолком, черно-красной плиткой на полу, расшитыми скатертями на столах. Кровельщика среди посетителей не было. Вытащил фото, показал официанту:

— Где он?

— Недавно был, — оторвавшись от стены, испуганно промямлил тот и показал рукой в сторону коридорчика. — Туда ушел со своим спутником. Минут пять назад.

Оперативники кинулись в коридорчик, дверь второго выхода оказалась незапертой. Выскочили на улицу. Перед дверью — небольшая площадка для двух-трех машин, мусорный бак и больше ничего. Пусто. Метнулись туда-сюда вдоль здания. Никого. Раздосадованные, вернулись в зал. Официант добавил:

— Вон его столик. К еде не притронулся. Деньги на столе оставил. Я не прикасался, думал, вернется.

— Убирай! Не вернется! — Акламин махнул рукой, лицо было сумрачным, повернулся к командиру группы захвата, развел руками.

— Отбой! — скомандовал тот своим бойцам и показал на выход.

После их отхода посетители медленно вернулись к столам, а персонал забегал между ними, стараясь сгладить неприятные впечатления, оставшиеся у людей.

Аристарх был взбешен. Он опять опоздал. Волчий нюх у этого Кровельщика. Ушел перед самым носом. Умен. Но далеко уйти не мог, затаился где-то в городе. Понимает, что все дороги сейчас будут перекрыты. Между тем интуиция говорила Акламину, что напоследок Леонтий наверняка захочет поставить жирную точку в своих делах. И что это будет за точка, сказать трудно. Но нельзя исключать, что последний его шаг будет связан с Корозовым или Тамарой Былеевой. Поэтому, закончив дела в ресторане, Аристарх направился в больницу.

Глеб находился в другой палате. Переминался в синем халате у окна, слушал Акламина. Тот сидел за столом, расстегнув пуговицы пиджака. На столе стояли графин с водой, бутылка минералки и пустой стакан. Аристарх постукивал пальцами по столешнице, наблюдал за нетерпеливыми движениями Глеба и рассказывал. Новость о том, что Кровельщик и так называемый двоюродный брат Тамары Сынянов — одно и то же лицо, заставила Корозова взбудоражиться. По щеке сверху вниз заметалась легкая морщинка. Обычно сдержанный, он возмущенно взорвался, твердый голос стал упругим и вибрирующим:

— Вот дурень! Какой же я дурень! Я еще сомневался, что Сынянов замешан в преступлениях! Ведь что-то чувствовал, но сомневался! Дергался то в одну, то в другую сторону! Всех сбивал с панталыку! Не прощу себе этого никогда. Да, хреновый из меня получился бы опер, Аристарх.

Акламин переждал его эмоциональный взрыв, хлопнул по столу ладонью, спокойно потребовал:

— Учти, что он еще в городе. Всю полицию сейчас поставим на уши, чтобы найти. Но волшебной палочки у нас нет. А от него теперь можно ждать чего угодно. Подозреваю, что по-тихому он не уйдет. Ты ему был как кость в горле. Как бы напоследок он опять не устроил какую-нибудь Варфоломеевскую ночь. Серьезно продумай меры собственной безопасности! Советую на время где-нибудь укрыться. Взрыв в окне, я говорил уже, это акция устрашения, чтобы выгнать тебя из больницы. Кровельщик дал понять, что здесь ты для него уязвим. Но устроить настоящее покушение на тебя, думается мне, он собирался в другом месте. И не факт, что таким местом была только одна твоя квартира. Подозреваю, что это лишь одно из мест. Ольга правильно повела себя и вовремя позвонила. Мы предотвратили. Но вот где будет следующее место, я не знаю. Но не исключаю, что после такого провала с квартирой он будет еще злее и придумает что-нибудь гораздо серьезнее. Так что вопрос собственной безопасности у тебя сейчас должен быть на первом месте.

Глеб застопорился, расставив ноги, как бы наткнулся на невидимую стену, уставился на Аристарха с таким удивлением, будто тот заставлял его проглотить горсть гвоздей:

— Да ты что, Аристарх?! Мне прятаться от Кровельщика?! Да никогда!

Возмутился во весь голос:

— Все, я принял решение! Немедля выписываюсь из больницы! Хватит, бока отлежал! На работе раны лучше заживут! Тем более что работы невпроворот! Пусть Кровельщик знает, что я его не боюсь! Пусть только сунется ко мне, вмиг башку разобью!

И неожиданно для Акламина сообщил: