Ребро медали

Самым интересным было то, что Цапов подозревал в случившейся с ним анонимотерапии своего первого зама — Чпокина. Дескать, подсиживает. Тому же было глубоко фиолетово, что думает Царь. У него вместе с армейскими годами выслуги было лет тридцать, и он готов был отправиться на пенсию хоть завтра. Тем более — никто бы никогда не назначил его на должность командира роты за его прямолинейность и неумение «лизать задницы» вышестоящему руководству.

Как бы то ни было, ситуация разрешилась без особых потерь, и Царь от радости укатил на очередные гонки, выдернув из запоя Дрозда и взяв его с собой. С ними также — в роли болельщиков — уехали Гращенко с Пахомовым.

Через пять дней Клейман зашел в кабинет роты. Он был выходным и приехал в бухгалтерию по своим личным делам. В комнате находились довольные Кузнецов и Дрозд. Они возились с новым телевизором, подключая к нему колонки и видеоприставку.

Клейман поздоровался и спросил у Вани:

— Ну, как съездили?

Тот показал рукой на телевизор и ответил:

— Нормально съездили. Вон, видишь, бонус привезли.

— В смысле, приз достался?

— Да нет, — Дрозд присел на угол стола и принялся рассказывать, размахивая руками. — Царь занял первое место. Ну, это были зональные гонки. То есть он выиграл выход в следующий этап. Все бы ничего, но эти два придурка (Славик и Рома) жили в гостинице. То ли они съели чего-то бодрящего, то ли укурились чем-то. Короче, прожгли сигаретами все подушки в номере, разломали мебель, и чуть отель не спалили. Наверное, от чертей отбивались. Царь еле их от ментов отмазал. Он же возместил весь причиненный ущерб. Как только вернулись, они ему отдали долг (с процентами, естественно), и еще он вот этот телевизор с них выдушил. Теперь живем!

Клейман покачал головой:

— Зачем он их держит? Ведь подставят же когда-нибудь его самого.

Ваня ржанул и, тыча пальцем в сторону Кузнецова, пояснил:

— Кого, Царя подставят? Да никогда в жизни! Они вот этого подставят. Он у них командир взвода. Га-га-га!

Петрович запустил в Дрозда коробкой из-под колонки, но тот все равно не унимался:

— Знаешь, откуда взялся этот диван? — он кивнул на свое недавнее лежбище. — Оттуда же. Его Гращенко с Пахомовым купили за то, что набили морду водителю трамвая, который поимел наглость выгонять их, укуренных, из вагона на конечной остановке. Га-га-га! Фигня! Петрович, чего нам еще в кабинете не хватает? Надо список составить заранее…

Тут зазвонил телефон. Кузнецов взял трубку, выслушал, и бросил ее на стол.

— Это конец! Все моей смерти хотят! Вокруг одни идиоты! Говорил я Цапову, не ставь этого неврастеника исполнять обязанности заместителя командира взвода! Пошел я в КПО. Нет мне никакого покоя!

Он схватил фуражку и выскочил из кабинета. Оказалось — Завалов ушел в отпуск и на его место Царь временно назначил Абакумова. Сегодня тот приступил к работе и уже пишет в КПО объяснение. А дело заключалось в следующем…

В контрольно-профилактическом отделе работал капитан Марочкин. Было ему лет сорок, и представлял собой сей милиционер тип такого же наивного чукотского юноши, как и Пушок, только еще похлеще. С чувством юмора у него не ладилось вообще, и отсутствие оного он с лихвой перекрывал серьезным отношением к работе. Поэтому въедливей и зловредней типа в этом отделе не существовало. Почти все инспекторы боялись его до одури, и он об этом знал. Кроме всего прочего, Марочкин денег не брал, никакие вопросы не решал, а просто тупо писал справки о нарушениях, допущенных инспекторами.

Вот и сегодня он, будучи ответственным по Управлению ГИБДД, подъехал на один из перекрестков с целью проинспектировать работавший там патруль. Капитан обнаружил рядом с патрулем еще один служебный автомобиль, в котором заседал Батон, писавший экипажу проверки в тетради и нагло куривший в патрульной машине.

Марочкин подошел к Абакумову и грозным голосом рявкнул:

— Лейтенант! Через час ко мне в кабинет!

После чего резко развернулся, сел в служебную девятку и уехал. Батон, глаза которого тут же налились кровью, проорал вслед отъезжавшему:

— Пошел к черту, гнида! — и добавил, успокаиваясь, — кричать здесь на меня всякие козлодои будут.

Сразу Абакумов никуда не поехал. Через час Марочкин назвонил в дежурку, и ехать все-таки пришлось.

Зайдя, куда следовало, Батон представился:

— Лейтенант Абакумов прибыл!

— Лейтенант чего? — строго спросил Марочкин.

— У вас плохо со зрением? — начал злиться Абакумов. — Если меня вызвали сюда, а не в комендатуру или ФСБ, то, наверное, милиции лейтенант?

— Вот так и надо представляться, — поучительно заметил капитан. — Бери лист бумаги и пиши объяснение.

— По поводу?

— Почему курил в патрульном автомобиле, почему сидел в нем, то есть — пассивно нес службу.

Батон взял лист и быстро изложил на бумаге, что сидел в машине, потому что писал проверки, а стоя это делать не обязательно. Далее он указал, что в машине не курил, а капитану Марочкину надо у окулиста проверить зрение и по результатам проверки выяснить целесообразность нахождения его в занимаемой должности.

Капитан, прочитав объяснение, заорал: