Ребус

– Я не буду пересказывать тебе подробности, – Ралд кивнул на бумаги с таким видом, словно там лежал разлагающийся труп. – Но поверь: сотвори с тобой кто-то такое, ты бы и впрямь в лучшем случае кончилась выкидышем. В худшем, конечно же, выжила бы и родила дранного всеми демонами Звездного Помазанника.

– Там есть что-то о семье Сирос? – спросила Андра.

Она говорила словно во сне: ее сознание неуслужливо рисовало лежащую женщину в ритуальной рубахе. Ноги женщине согнули в коленях и раздвинули, привязав к разным концам алтаря. Лицо у нее было опустевшим и словно бы обморочным. Черноволосый мужчина в небольшом отдалении был привязан к столбу, он ругался по-варкски и на гралейском, пока ему не засунули кляп в рот. Лидер секты пламенно выкрикивал свои грязные слова, приправляя их всемирной силой, подобной той, что есть у глашатаев и актеров. Один из исполнителей раскаленным прутом разрезал одежду на Урномме Ребусе, обжигая плоть, гралеец вопил сквозь кляп. Женщина молчала, она покинула телесное, забившись в самую глубь своей сущности, ее глаза не были ее глазами, ее уши отказывались слушать, ее тело ей не принадлежало.

– …сбежала, сорвав планы Коммуны, – тараторил Ралд.

– Андра, – вдруг сказал Дитр. – Андра! – позвал он громче.

Увидев, что с Андрой что-то не то, он вскочил и с силой надавил на ее плечи. Андра почувствовала, как ее всемирным рывком хватают чьи-то огромные и теплые руки и бережно укладывают обратно в разум. Перед ней стоял Дитр, лицо у него было напряженным. Он очень старался, возвращая ее на место.

– Ты что, читала записи? – встревожился Дитр. – Ни одной женщине нельзя их читать!

– Ну ты скажешь, – ответил Найцес, обмахиваясь одним из листков бумаги. – Эстра читала, и хоть бы что.

– Все люди разные, Ралд. Я уверен, что есть такое, чего и Эстра не выдержит.

– Я ничего не читала. Но сейчас я… я видела ритуал, – просипела Андра. – Я видела всемирное насилие над соитием и телесное унижение. Я не понимаю, на какое очищение они надеялись после этого.

Лидера секты повесили за нарушение законов всемира и теломира, нескольких особо рьяных последователей – тоже. Семья Сирос не была в их числе, но их допрашивали. Мать Лирны умерла еще до свершения ритуала. По словам братьев Лирны, «ее приговорили» – как, к чему и за что, из мракобесов выбить не удалось. Они также упоминали и о «нечестивой» сестре, потаскухе, грешнице, грязной мрази. Следователи спросили, где их сестра и в чем она провинилась. Сестры среди задержанных не было – она сбежала из Коммуны в неизвестном направлении. О том, что она была беременна, Сиросы не говорили. Сиросы не были богаты – никто, за исключением лидера секты, своих средств не имел. Ценности признавались «нечистыми», «суетными». Строго по необходимости Блажникам выдавались средства лично лидером секты. На какие деньги Лирна Сироса смогла сбежать в столицу, Андра, Дитр и Ралд могли только догадываться.

– Ребус, – медленно произнес Дитр. – Я думаю, деньги на дорогу дал ей Урномм Ребус. За что же ты его убил, ублюдок? – Дитр снова разговаривал сам с собой и с гнилой тенью внутри себя – с двумя сущностями, которых он изучил лучше всего. – Он был счастлив – или по меньшей мере, не несчастлив. У него были родители, жена и сын, твой маленький брат.

Дитр встал и подошел к окну с решеткой снаружи. Дитр был уважаемым пациентом, и поэтому решетка хоть и должна была защищать внешний мир от обитателя душевного застенка, но была не грубой, как тюремная, а красивой, фигурной, в виде цветов с витыми стеблями. Прислонившись горячим от мыслей лбом к прохладному стеклу, Дитр продолжал рассуждать:

– Твоя мать просила денег на дорогу? А быть может, она лишь просила помощи? Могло же быть такое, да? Постучалась ночью – или поймала на дороге, пока твой отец выгуливал свою водосвинку – или же нашла в лесу, где он с охотничьим котом ловил куропаток. Не знаю, где она его отыскала, но он не хотел, чтобы вас видели вместе. Наверное, она выглядела как оборванка. Андра, как она выглядела?

Андра со свистом всосала воздух сквозь маленькие ноздри и принялась листать документы.

– Рост сто шестьдесят ногтей, волосы грязно-русые, тонкие, явно выпадали в течение долгого времени от недоедания. Глаза голубые. На правой скуле шрам, нос с горбинкой травматического происхождения. На правой груди и на шее сзади следы ожогов, на спине многочисленные отметины как будто от частых избиений хлестким предметом (прут, плетка, кожаный ремень), – проговаривала Андра. Всемирная рука дружбы все еще прижимала теплым весом ее разум, не давая ужасаться и трястись от того, что она читала. – Телосложение среднее, но в виду истощения тело очень худое. Из личных вещей имела при себе: личник на имя Лирны Сиросы, нижнюю сорочку в неудовлетворительном состоянии, платье из грубой ткани, используемой в основном для сельскохозяйственных нужд. Денег или иных ценностей при себе нет. Вероятно, труп обобрали на улице. Новых внешних травм и насильственных повреждений нет. По всей вероятности, умерла через несколько дней после тяжелых родов.