Ребут

Он впился в меня взглядом, исследуя мое лицо на признаки лжи.

— Я не знал, что это будет так трудно. Но я послал тебя, потому что доверял тебе. — Он прерывисто втянул в себя воздух, отступая на маленький шаг назад. — Эти люди… Я знаю, ты не можешь понять этого, но мы спасли их. Мы единственный штат, который выжил, потому что перекрыли свои границы раньше и остановили все гражданские перемещения. И эти люди думают, что они могут идти, куда захотят, и делать все, что захотят. Мы придумали эти правила осознанно! Мы защищали их и этих мятежников, — он выплюнул это слово, — вообразивших, что они своего рода спасители! Они лишь ускоряют свою смерть. Передвигаясь по городам, нарушая законы! Это место — он возбужденно обвел рукой комнату, — предназначено для защиты людей. Именно этим вы и занимаетесь. Ты знаешь это, верно?

Защита было не тем словом, которым я бы описала свою работу, но я почти понимала его точку зрения. Люди решили позволить молодым ребутам жить, чтобы они могли помочь очистить города. Отсеять преступников и больных без риска заражения и распространения вируса дальше.

— Да, — ответила я.

Он сделал шаг вперед, встав так близко, что мне хотелось ударить руками по его груди и запустить его через всю комнату.

— Я буду следить за каждым твоим шагом. Ляпнешь кому-то хоть одно слово из этого разговора, и ты мертва. Поняла?

Я кивнула.

Это не прозвучало так, как будто мне доверяли.

Глава 11.

Когда в тот вечер я вернулась к себе в комнату, то забралась в кровать и повернулась лицом к стене. Думала, что это хорошая идея, учитывая, что офицер Майер наблюдал за мной в ту самую минуту, и я не была уверена, что на моем лице не были написаны все мысли, проносящиеся в моей голове.

Побег?

Это было смешно. КРРЧ спланировал центр так, что это было просто не возможно. Мы были постоянно под надзором и в окружении вооруженных охранников, наше местоположение было засекречено, и каждый человек в городе охотно бы отправил нас назад, если бы заметил.

Ну, не каждый человек, по-видимому.

Я подтянула колени к груди и нахмурилась, пытаясь понять смысл этого. Моей первоначальной реакцией было то, что мятежники нам врали. Помогали ребутам с побегом, рассказав историю про резервацию, а затем убивали их.

Но я не видела в этом смысл. Если они действительно хотели избавиться от ребутов, разве не проще было бы убить их, пока они были на заданиях в городах? Сплотиться вместе для приготовления тонкой уловки, чтобы вытащить их из КРРЧ, изначально казалось тупой даже для человека.

Но если они не врали, если действительно помогали нам с надеждой, что мы будем помогать им, тогда это было умно. Это было довольно оптимистично для человека — ожидать сотрудничества от ребутов, но это был хороший план, если они хотели избавиться от КРРЧ.

Я сморщила лицо. Я не знала, как себя чувствовать из-за людей, решивших работать с ребутами. Когда они начинали вводить здравый смысл в уравнение, становилось сложнее их ненавидеть.

Я почти не спала в ту ночь, и когда перевернулась утром, увидела Эвер, свернувшуюся в клубок; ее пальцы дрожали, когда она стиснула одеяло у подбородка. Я села и свесила ноги с кровати, быстро отводя взгляд, когда она заметила его.

Я хотела говорить с ней о том, что произошло прошлой ночью, но это казалось низким поступком. Если кто-то и нуждался в том, чтобы выбраться отсюда, то это была она, и Лэб ясно дал понять, что он не был заинтересован в помощи любому из нас. И что бы я сказала, в любом случае? Некоторым ребутам удалось вырваться, но, похоже, мы не войдем в их число?

Я выскользнула из постели и надела одежду для пробежки, посылая еще один взгляд на нее, прежде чем выйти из комнаты и направиться вниз по коридору. Двадцать два ждал меня на дорожке, его глаза были большими, круглыми и полными сожаления.

— Рэн, я…

— Давай просто побегаем, — перебила я, избегая его глаз.

Они снова заставляли меня чувствовать себя виноватой, а я не хотела чувствовать вину, когда он был тем, кто считал меня монстром.

Я бросилась бежать, и он последовал за мной; мы оба молчали, пока нарезали круги на дорожке. Он молчал во время пробежки, и во время тренировки во второй половине дня. Он продолжал посылать мне взгляды, которые, как я поняла, означали, что он хотел извиниться, но я игнорировала их, говоря с ним только о тренировке.

— Я встречусь с тобой на крыше через час, — сказала я, когда мы закончили на сегодня.

У нас была больная цель в этот вечер, и я была благодарна за перерыв. Ловить больных людей для доставки в госпиталь было простым заданием, которое было трудно испортить. И это редко влекло за собой насилие.

Двадцать два кивнул, и я повернулась, чтобы уйти, заметив Лэба, прислонившегося к стене и наблюдающего за мной. Я позволила Двадцать два пройти передо мной и, когда я подошла к двери, то замедлила шаг, останавливаясь с половиной своего тела за дверью.

— Спасибо, — прошептал Лэб, опустив голову так, чтобы говорить в пол.

— Он все еще у тебя? — спросила я, поворачивая лицо к двери. — Отслеживающее устройство?