Речь против языка

Первое свойство слога[40], рассуждаемого вообще, есть ясность. Ничто не может извинить сочинителя, когда он пишет темно. Никто не может дать ему права мучить нас трудным сопряжением понятий. Каким бы слогом он не писал, бог доброго вкуса налагает на него непременяемый закон быть ясным. Объемлет ли он взором своим великую природу – дерзким и сильным полетом он может парить под облаками, но никогда не должен он улетать из виду. Смотрит ли он на самую внутренность сердца человеческого – он может там видеть тончайшие соплетения страстей, раздроблять наше чувствие, уловлять едва приметные их тени, но всегда в глазах своих читателей; он должен их всюду с собой вести, все им показывать и ничего не видеть без них. Он заключил с ними сей род договора, как скоро принял в руки перо, ибо принял его для них. А посему хотеть писать собственно для того, чтобы нас не понимали, есть нелепость, превосходящая все меры нелепостей. Если вы сие делаете для того, чтоб вам удивлялись, сойдите с ума – вам еще больше будут удивляться (примеч. 1).

III. Горе от ума

Язык воспроизводит действительность. Это следует понимать буквально: действительность производится заново при посредничестве языка. Тот, кто говорит, своей речью воскрешает событие и свой связанный с ним опыт. Тот, кто слушает, воспринимает сначала речь, а через нее и воспроизводимое событие (примеч. li).

Сейчас опрометчиво считается, что заимствование слов из инородной речи в родной язык обогащает его. Иначе считал М.В. Ломоносов, придумывая перевод к латинскому слову objectus (объект) – предмет (примеч. Hi). Ломоносов не знал, что слово objectus живо в русских словах «объятие» и «объятый».

Чтобы избавиться от чар ученого бреда, необходимо вернуться к источнику путаницы и прояснить некоторые частности из прошлого латинского и русского (словенского) языков.

Борьбу с несловенскими словами в русской речи начала еще Екатерина II[41]. В армии их изводили Г.А. Потемкин-Таврический и А.В. Суворов-Рымникский (примеч. liii). Тот и другой знали древние и новые языки, это знание помогало им (примеч. liv). Недостаточное знание русского языка не означает непонимания простых русских понятий.

Узнав об одном генерале, что тот не умеет писать по-русски, Александр Васильевич отозвался:

– Стыдно! Но пусть он пишет по-французски, лишь бы думал по-русски! (примеч. lv).

Главным смотрящим за чистотой русского языка был русский император. Гонитель Суворова, сын Екатерины, Павел