Речевая коммуникация

Ко мне зашел Крышкин. Я как раз заканчивал лирическую новеллу о тюльпанах. Крышкин прочел новеллу и поморщился.

– Уж очень все в лоб.

– А как надо – по лбу? – поинтересовался я.

– Надо с подтекстом. Сам вроде бы говоришь и пишешь об одном, а думаешь, оказывается, совсем о другом.

– Но я же пишу лирическую новеллу о тюльпанах, – засомневался я.

– Ха! – усмехнулся Крышкин. – Когда ты даришь девушке цветы, ты разве думаешь о том, где они росли и как часто их поливали? Нет, ты думаешь о том, позволит ли она поцеловать себя после киносеанса. – Слова Крышкина взволновали меня. Я буквально прозрел. Так вот почему меня не печатают. Пишу себе, о чем думаю, и совсем упускаю из виду подтекст. С этой мыслью я схватил мою новеллу и помчался в редакцию.

Редактор, как всегда, бегло пробежал глазами рукопись, вздохнул и сказал:

– Не пойдет. О тюльпанах уже было триста тысяч новелл.

– А почему вы решили, что это о тюльпанах? – спросил я.

– То есть как это почему?! – загорячился редактор. – Тут ведь ясно написано: «Как красивы тюльпаны на живописных полянах у склонов величавых гор. Будто это красное море с черными пестиками лодок…» И все такое прочее.

– Вы так считаете?

– Я просто уверен в этом.

– А может, вы прочтете повнимательнее? Между строчек, – сказал я и прищурился.

– Между каких строчек? – съязвил редактор.

– Вы разве не знаете, что такое подтекст?

– При чем здесь подтекст?

– Если вы считаете мое творчество неким бревном, лежащим строго параллельно линии строчки, то вы ошибаетесь, – внушительно и вместе с тем задумчиво сказал я. – Это не красное море тюльпанов с черными пестиками плещется у склонов гор. Это девушки в ярких, нарядных одеждах пришли сюда сплясать и спеть о любви, дружбе и собранном урожае зерновых.

– Но почему именно девушки? Почему не косяки осетровых, приплывших в это море метать красную и черную икру? – из последних сил сопротивлялся редактор.

– Ну, знаете! – вскипел я. – У вас свой подтекст, у меня свой.

Редактор капитулировал и, краснея, подписал мою новеллу к печати. Между строчек я прочитал: «Не пойдет!».

Автор создал этот текст потому, что, с точки зрения редакции, нужно было отразить такую тему. В этом заключается ситуация.

Материалом в данном случае послужили некоторый опыт автора как молодого писателя-юмориста и, естественно, творческая фантазия. Автор был относительно свободен в выборе жанра, и он решил раскрыть тему в юмористическом рассказе, что предопределило физический объем произведения (около двух страниц) и отбор стилистико-речевых средств, характерных для юмористики.

Проблему автор рассказа увидел в том, что иные писатели, не имея дарования для создания интересного текстового содержания, намекают на подтекстовое, хотя на самом деле для подтекста у них тем более не хватает дарования. Целью явилось желание показать, что подтекст – явление не однозначное, каждый волен понимать его по-своему, особенно если его нет.