Речи

77. Итак я блуждал, напоминая тех, кто оплакивает умершего, тяготясь тем, что есть, тоскуя и о том, чего уже нет, и настолько сильно внедрилась в меня привязанность к вифинцам, не позволяя восхищаться ничем иным, что, когда наступило лето, я снова отправился туда, хотя никто меня не отпускал, а многие грозились, под властью бога [22] любви. Когда же людей погнала повальная болезнь, причем и я сам не остался нетронутым этим бедствием [23], по совету врачей, я вернулся в тот город, откуда бежал. Во второе лето то же самое и дерзнул сделать, и вынужден был, при чем голод заставил вернуться, как раньше зараза. Во время этого путешествия, в Либиссе — это станция, славящаяся могилой и сказанием относительно того героя, что лежит в ней [24], — тучи, сгустившиеся после совершенно ясной погоды и палящего зноя, вызывают и посылают на землю молнию, «и пред мулами Диомеда она ударилась в землю», и я пострадал, как то естественно при таком огне. 78. Ради чего же Судьба не допускала к возлюбленному поклонника города, неправо его лишенного? Она знала, что произойдешь землетрясение, от которого мне грозит и самому погибнуть. Причиняя такую печаль, она доставляла спасение, и лишая города, даровала старость, так как, и заставляя меня снова поспешно возвращаться в самый великий город, она поступала так, не повредить мне желая, но и тут излечивая некоторое бедствие. 79. В самом деле, видя в свою очередь, что некоторые по злобе. другие и по незнанию, удаление оттуда не называли тем, чем оно было в действительности, а переименовывали его в наказание и в приговор города, а не результат злобы какого либо бессовестного негодяя, она увидала, что этот позор может быть заглажен только одним способом, если снова уловленный городом я буду удержан там и буду поставлен во все те же условия, что и раньше, при чем меня будет окружать там некоторое число новых сыновей [25] и театры будут для меня наполняться людьми всех возрастов. 80. Впрочем тогда имелось нечто еще сверх того. В то время как правители всегда превосходили друг друга вниманием ко мне и почестями, четвертый, Феникс, человек, руководимый Харитами, возобновляет забытое постановление сената, и император, радуясь за город за такое его постановление, оказывает мне честь бессчетными дарами, из коих одни приносили сан, другие доход, так, чтобы без забот о земле иметь продукты земледелия. 81. А вот еще более значительное дело Судьбы, а скорее божества, какого бы кто ни назвал, в интересах преследующего, как я, славу ритора, — после свержения власти тиранов [26], которой Констанций положил конец одного путем договора, другого силою, он одаряет греков кротостью Стратегия [27], считая его добрые качества, как правителя, украшением своего царствования. 82. А он, хорошо знакомый со мною и начиная знакомиться с положением дела в Афинах, оплакивая последнее и хорошо помня о моем искусстве, попрекнул афинян, если, требуя, чтобы все ради красоты искусства снова ехали туда, не вводят того, которое лучше имеющегося у них. «Но пользуясь привозным хлебом и сами показав пример тем для всех, вы не считаете это чем либо предосудительным. Если же поступите так относительно красноречия, неужто от того пропадет ваш авторитет? Если бы я даже позолотил все ваши храмы, я не был бы для вас более благодетелем, чем вводя такое искусством. 83. А они говорили, что и сами давно это замышляли, но что с ними приключилось то, что бывает со многими, им помешала их совестливость, а получив вразумление, они будут умнее. И тотчас было написано постановление. А софистов страх помирил друг с другом, происходить частые совещания, частые посещения, соображали, как нужно отнестись к предстоящему событию. Раньше я не слыхал, чтобы афиняне предпринимали это они чтобы Судьба изобретала кому либо другому для славы что либо подобное. А между тем и раньше случалось, речи уступали речам, речи, у них сочинявшиеся, речам, написанным у других, но все же, по-видимому, они не приглашали ритора из другого города. 84· Это надо считать главным результатом благодеяний богини. Если и призванного другими из Афин, явившегося, чтобы получить начальствование над юношами, должно считать счастливым, то как велико счастье, когда приглашающими являются афиняне? я же был обрадован, подобно тому критянину призываемый по случаю недуга словесного искусства, овладевшего общественной жизнью, однако не был так забывчив, чтобы надеяться на мир и безопасность после тех войн, какие мне приходилось видеть, где случались поранения, доставлявшая работу многим врачам.

{22 т. е., Эрота, упомянутого в греческом тексте выше, в переводе «привязанность», срв. крылатый Эрот александрийских поэтов в письмах Либания, ер. 574. 833. orat. XXV § 26, vo. II pg. 549. 10.}

{23 Срв. ер. 495, где Либаний вспоминает о том времени, когда «в великом городе. бежав сюда от великого недуга», читал он Аристенету свое произведение (по Seeck'у, письмо 357–го года, S. 336).}

{24 Аррин . Π —λόγω ср. 93.}

{25 Либаний обычно называет своих учеников сыновьями.}