Речи

13. Итак, по мнению лучших людей, как я сказал в начале, я поступил прекрасно, в глазах же тех, которые лопаются от зависти, если кто приобретет добрую славу, мой поступок был неуместным, странным, мне не-свойственным. Если поступок справедлив, но необычен и мне несвойствен, они говорят не что иное, как то, будто бы я на старости становлюсь равнодушным к требованиям справедливости. Однако кто не знает, что, когда я прохожу по городу, не миную ни одного плачущего, но останавливаюсь, жалею, спрашиваю об обидчике, уличив его, подвергаю наказанию, когда не смогу того сделать, чувствую недовольство? Но многие, заслуживающие и более тяж-кого наказания, оказывались в руках защитников, отправленные к ним мною. Не в препятствии какому-нибудь насилию заключается во всяком отдельном случае дело справедливости, но достаточно для справедливых наказать за него. 14. Я умею не мстить за проступки, на какие люди дерзают в отношении меня самого, но не стерплю чьего либо чужого страдания. Если же подобает никого никогда не преследовать, то и по такому принципу, им не обвинять следовало, а пожалеть об одиночестве женщины, которую побуждала выступить обвинительницей любовь к мужу в то время, как меня к помощи заставляло отсутствие у неё защитников. Да разве бы она посмела заикнуться или выступить впервые публично, если бы моя поддержка не ободрила её? Сообщниками Кандида, от которых никак бы не укрылись её действия, она без труда, конечно, была бы погублена. Вполне в том уверенная, она стонала, но сидела бы дома. 15. Так смелость к выступлению против обидчиков дало обиженной мое вмешательство. Не смотря на то, были уже такие, кто в дружеском кругу отзывался обо мне, как о человеке, вмешивающемся не в свое дело. Как же так, любезнейший? Если справедливо называть таким того, кто негодует на людей, творящих зло, каким же названием подобает заклеймить тех, кто так поступает?

16. Однако, сколь бы непоколебимо не было принято мною решение никоим образом никогда не вмешиваться в подобное дело, в том, что от данного дела мне нельзя было сразу отказаться, но что естественно было мне предпринять что либо и самому внести жалобу, всякий легко может убедиться из следующего.

Дело вот в чем. Когда та грозная пора и великий страх [3] заставил пекарей удалиться на вершины гор, и мне представлялось одно средство спасения в том, чтобы они спустились назад и стали по прежнему топить свои печи, а между тем ничье убеждение не действовало, не смотря на все клятвы, содержавшая имена всего сонма богов, в те дни один я смог этого добиться, так как мои только слова были вне подозрения. 17. Утверждать не стану, чтобы с меня взято было формальное обязательство непременно оказать помощь в случае какой либо беды, как с Ахилла предсказателем, но самое это обстоятельство, что они ни о чем подобном не просили, я считал нужным уважать более, чем соглашение на самых прочных обязательствах. Итак тот, кто подвергся избиению, сам не сказал и не собирался сказать: «Это из за того, кто, удовольствовавшись тем, что уговорил, нимало не заботится о людях, его послушавших. Кандид меня губить, а он знает, но ему и дела нет». 18. Так тот, хоть стенал, но меня оставлял в покое, а мне было бы совестно быть и явиться в глазах других предателем тех людей, благодаря коим я спас уже погибавший город. Кому как не мне вперед всех следовало возмутиться происшедшим? кому огорчиться? кому вознегодовать? какому отцу? какой матери? каким братьям? каким родным? Обстоятельства требовали моей скорби, моего голоса, моего негодования. Следовательно, если бы даже собственная жена не побеспокоилась за мужа, на мою заботу он в праве был рассчитывать, в особенности, когда, если бы я того не предпринял, обидою ему я наносил бы обиду и себе самому. Как бы вступил я в храм? Как бы стал молиться? Какими глазами воззрел бы на статуи богов, сознавая за собою подобное преступление? Как этим одним поступком не клал я пятна на всю свою протекшую жизнь? Я проявлял бы, конечно, низость тем, чем боялся вызвать на себя обличение в низости, и был бы повинен в том самом, чего больше всего избегал. Α разве это естественно?

{3 Голод в начале правления Икария orat. I § 226, vol. I pg. 182,14}