Речи

27. «Так, неужто» скажет иной, «из на Антиоха приходилось наказывать Кандида, из-за пекаря одного из самых знатных людей?» Мне небезызвестна ни та разница в общественном положении обоих, ни то, что один обладает большим домом, другой платит за наем того помещения, где живет, ни то, что один владеет крупным и плодородным участком земли, другой мельницей, ни то, что один чревоугодник, другой не обладает к тому средствами, ни то, что одному можно жить праздно, другому необходимо работать. Знаю это и много другого сверх того. 28. Но тут я не Антиоха ставлю впереди, Кандида, а требования справедливости впереди несправедливости. Первое было на стороне Антиоха, второе со стороны Кандида. Но никто даже из самых несправедливых людей не дерзнул бы сказать, чтобы принцип справедливости не заслуживала уважения. Потому мы видим, что из судов неподкупных уходят с выигранным процессом не богатые постоянно, но когда они, когда бедные, то и другое согласно с требованиями справедливости. 29. А ты был ли бы способен и в обращении к судьям сказать: «Не хорошо поступили вы, господа, не почтив влиятельности того, кто проиграл у вас, а слабость того, кто выиграть, почтив, в то время как вам представлялась возможность поступить наоборот». Если не поступил бы так в отношении к судье, почему же допускаешь это по моему адресу? Полагаю, что справедливости всюду должна принадлежать великая сила. Если бы торжествовал этот принцип, отношения в людском мире не отставали бы в такой степени, как теперь, от мира богов. В действительности, это и делает более всего нерадостной нашу жизнь, что много письменных установлений законов как древних, так и новых с готовностью попирается нарушителями справедливости, так как своекорыстие больше привлекает к себе, чем те служат препятствием.

30. А я ни в другое какое либо время никогда не бросал обижаемых в жертву обидчикам из за того только, что последние принадлежать к привилегированному классу, а те к низшему сословию, пи в настоящем случае не намерен был поддаться этой слабости. Не то что Кандиду, но даже своему отцу, если бы он поступил так же, как Кандид, я не отдал бы предпочтения перед пекарем, подвергшимся такому истязанию, да, клянусь богами, и другим кем либо из лиц, занимающихся более скромным ремеслом, продавцом сыра, уксуса, сушеных фиг, штопальщиком башмаков. Пусть потому никто не говорит мне о колесницах, атлетах, медведях и охотниках [4]. Справедливость, в противовес всему этому, требует больше внимания к себе, чем к таким вещам.

{4 Здесь отношение к литургиям игр, связанным с состязаниями на колесницах, состязаниями атлетов, со звериными боями и травлей на зверей. См. ерр. 1454. 1131. 1118 1217. 1443.}

31. Она также склоняет к стойкой встрече той вражды, которая отсюда возникнет. Вполне уверен, что он всячески будет строить козни против меня, и в помощниках у него недостатка не будет. Но не предпочту быть и считаться изменником справедливости из страха перед такой войной против меня. Ведь не даем мы оправдания тем воинам, что покинули свой строй, хотя мы и знаем, что проступок их вызван страхом. Напротив, то самое и служит основанием к обвинению, что они изменяют долгу из за страха. Вот почему, не пожелав славной смерти, они умирают от позорной казни. 32. Итак и мне подобало сохранить свое место в этом строю. Ведь если бы даже никто не собирался на меня донесли и судить меня, то боги обвинили бы в этом и сам я был бы снедаем сознанием своего проступка. С другой стороны, руководство в своей деятельности требованиями справедливости давало мне право на известные надежды. Я рассчитывал, что боги, одобряющие правила, какие одобрял я, дадут мне перевес над ожидаемыми противниками. Так пусть же он, составив отряд заговорщиков, какой хочет и может, и тайно подкапывается, и сражается в открытую. Раз на моей стороне благосклонность богов, посмешищем будет и он сам, и те, кого он собирает.

33. «Почему», говорит он, «ты воспрепятствовал наказанию, требуемому следствием?» Потому, во первых, что самое следствие считал немалым наказанием. Затем, сами пострадавшие просили меня не сыскивать больше и не вооружать такое сословие воинов на ремесленный класс. Поэтому те же соображения, вследствие коих я содействовал сыску, заставляли меня препятствовать наказанию: как первое истекало из сострадания к обиженным, так и второе из снисхождения к таковым же, в особенности, когда можно было им получить свое. Тот, кто отрицает получение от банкира, если и получил, все равно не получил: надо снова нести в банк. 34. Так и в том, что я делал и что не делал, я не впадал в противоречие с самим собою. Между тем относительно тех, кто меня укоряют, я мог бы доказать, что они впадают в такое противоречие, они, которые злословят на меня, что я подверг дело следствию и всячески старался, дабы воин не потер-пел наказания. Если они винят за проявление гнева, пусть одобряют за проявление снисходительности. Если же винят за снисходительность, почему не относят к хорошим поступкам сочувствие негодованию женщины?