Речи любовные

— Ну конечно, я знаю! — ответил он, не веря ни одному ее слову. Она нуждается в нем, это как пить дать, тут и обсуждать нечего. Да и какая женщина не будет счастлива рядом с таким красавцем, как он? Он был уверен, что дает своей избраннице все. На его лице появилась самовлюбленная улыбка. Мужчина может довольствоваться просто успехом в жизни, уверенностью в себе и в своем деле, лишь бы он не был излишне требователен ни по отношению к себе, ни по отношению к жизни. Том Лагароль сколотил немалое состояние, пожертвовав при этом первой женой, тремя детьми, всеми друзьями юности и интеллектуальными запросами, которыми некогда обладал.

***

— Чем ты сегодня занималась? — спросил Том Сару. В эту самую минуту Жиль Андре спрашивал Полину «Могу ли я звать вас Полиной?», а Луиза, нервничая и выказывая мужу безразличие, выбирала платье. Приняв душ и одевшись, Сара Петерсен принялась укладывать волосы. Том повсюду слонялся за ней: стоял перед стеклянной дверью ванной (ей видна была его фигура через стекло), следовал за ней по пятам от шкафа к шкафу и даже забрел в крошечную ванную, где стал глядеться в зеркало.

— Подвинься! И перестань любоваться собой! Но он и не думал ее слушаться.

— Как тебе моя рубашка? Не слишком мрачная?

— Нет! Лучше некуда.

До чего же красуется! Выглядело смешно, но почему — этого она бы не могла сказать.

— А теперь выйди! — приказала она.

Он медлил. Она испытывала раздражение, вызванное теснотой.

— Я что, не могу спокойно привести себя в порядок? — вскипев, заявила она.

Он, казалось, получал удовольствие от того, что нервировал ее. Тогда она решила изменить тактику.

— Будь добр, подожди меня в гостиной, я буду готова через две минуты, — мягко попросила она и почти с нежностью добавила: — Пойди плесни себе чего-нибудь.

Он вышел. «В конце концов, нужно уметь находить общий язык. До чего же люди восприимчивы и управляемы. Думают ли они хоть изредка, чего, в сущности, желают? Или же плывут по течению?» Не эти ли и им подобные вопросы служат началом распада пары?

Некоторое время спустя она подошла к нему сзади — он сидел в гостиной с бокалом в руках — и запустила пальцы ему в волосы.

— Ну так чем ты сегодня занималась?

Она не любила рассказывать, как проводит свое время. Это означало расписаться в полной своей ничтожности.

— Да так, ничем особенным.

— Как? — деланно возмутился он. — Моя жена не занята ничем особенным?

«Каким же он бывает заурядным!» — подумала она.

— Я не твоя жена.

— Извини, — рассмеялся он.

Ей было не до смеху. Мужчины такие боязливые, не поймешь, чего хотят. Ей не нравилось, когда он называл ее своей женой, у него недоставало ни смелости, ни желания жениться на ней или хотя бы жить вместе. Он залпом выпил виски и вскочил с бодростью, граничащей с возбуждением.

— Ну что, пошли?

— Я готова, — ответила Сара.

На ней было лиловое платье без рукавов, подчеркивавшее красоту ее узких плеч и округлых рук. Она была не просто хорошенькой, она знала, что требуется для того, чтобы быть хорошенькой, и в царящей в ее внешности гармонии не было места случайности.

7

— Так, значит, вы беременны и молчали об этом! Полина стыдливо улыбнулась. Ни за что на свете она не осмелилась бы признаться ему в том, что думала: он хочет стать ее любовником, но это невозможно, так как она ждет ребенка. Догадался ли он? Как бы то ни было, он заявил:

— И вы думаете, меня это остановит? Она кивнула.

— Но почему? — поинтересовался альковный голос. — Напротив, я так рад за вас.

Она жалко улыбнулась. Ей бы хотелось быть свободной, чтобы ничто не стояло между ними.

— Сами-то вы тоже этому, надеюсь, рады, — проговорил он, возможно, прозрев ее женское смятение.

И хотя она кивнула: о, конечно, — на самом деле это было не так: она была в отчаянии, чувствуя в животе и плоть будущего ребенка, и огонь желания. И разочарована, что он не поспешил еще сильнее убедить ее в твердости своих намерений. Но как ему было догадаться об этом женском отчаянии, ведь он был мужчина, а значит — свободен, и не ведал подобных проблем. Она была обманута в своих ожиданиях и молчала, не признаваясь себе в том, она уже ждала от него слов любви. Ей хотелось услышать от него то, что, по ее мнению, должно было сейчас последовать. Он мог бы, например, сказать: «Не беспокойтесь, у нас все впереди, я не спешу». Или что-нибудь более высокопарное: «Вы и я — это неизбежно». Ох как бы ей это понравилось! Но ничего такого он не сказал, поскольку для него это были очевидные вещи. Его тянуло к иному: насладиться в полной мере прелестью этих мгновений ожидания, первого свидания. Возможно, не сознавая этого, он заранее стремился защитить ее от мук, которые испытывали имевшие с ним дело женщины. Ему и в голову не пришло, что она в нетерпении и уже приходит в отчаяние и что нужно как-то помочь ей. Вместо этого он сказал: