Речи любовные

— Представь себе — ночь провожу у него, все по полной программе, засыпаем на рассвете, от усталости меня качает, на работу иду не заходя домой. А там все шепчутся за моей спиной: «Она не ночевала дома…» — потому что я одета, как накануне. А тут одна редакторша предложила мне пообедать вместе. Догадайся, что было дальше? Рассказ о любовных похождениях Тома. Я просто наложила в штаны, клянусь тебе. Была вся как выжатым лимон. — Полина не знала, что ответить, но Саре этого и не требовалось. — Кажется, Жиль и Бланш уже не разводятся. Я так обрадовалась, узнав об этом.

— Ты знаешь Бланш Андре? — удивилась Полина.

— Скорее ее мужа! — ответила Сара.

— Вот как!

— Он знаком со всеми преуспевающими людьми в нашем городе!

Полина прикусила язык. Меньше всего ей хотелось слышать о нем из чужих уст. Ни у кого не было права говорить с ней об этом человеке. И хотя о нем говорили не так, как о других, все равно она не хотела ничего знать.

— А вот у Макса с Евой плохи дела!

— Я так и думала. Они без конца ссорились, и даже на людях.

Из разговоров с Сарой Полина узнавала о жизни знакомых.

— Мелюзину поместили в лечебницу, Анри каждый день ужинает в клубе. Можешь пойти взглянуть на него! Выпивает по графинчику красного! Уже пристрастился. Меня это бесит.

Полине было нечего сказать, она едва знала Мелюзину.

Сара продолжала:

— Луизе в пятый раз сделали искусственное оплодотворение, и снова неудача. Она превратилась в тень, а Гийому все нипочем.

— Откуда тебе знать, ты же не живешь с ними. Может, он очень внимателен к ней.

— Марк не вернулся? — спрашивала Сара после часового разговора.

— Который час? — пугалась Полина, глядя на будильник. — Скоро придет. — И они вешали трубки.

Было девять вечера. Полина так долго болтала, потому что знала: в это время Жиль не звонит, так как уже дома.

«Как они проводят вечер?» — задумывалась она о Жиле и Бланш, а потом гнала представавшие ее воображению картины.

Возвращался в работы Марк, обнимал ее — Теодор спит? — И шел взглянуть на сына. Потом они рассказывали друг другу, как прошел день.

Не во всех семьях вечер проходил так гладко.

— Почему ты говоришь, что вернешься в восемь, а возвращаешься в десять двадцать? — такими словами Ева встречала Макса.

— Откуда мне знать, что еще будут посетители, им ведь нужно уделить время. Да и дорога забита.

— Я сыта по горло, — вздыхает она. — Все сама да сама, тебя никогда нет, то собрания, то обеды. У меня же, представь себе, не хватает времени даже пообедать.

Он ждал, когда она закончит список его прегрешений, который он изучил наизусть. При этом она прищуривала глаза.

— Вот и хорошо, я тоже сыт по горло.

Он был полон решимости испугать жену. На ее лице обозначилось пугливое удивление.

— Давай поменяемся, — предложил он. — Делай как хочешь, но будь добра заработай пятьсот тысяч франков в год, я же буду сидеть дома с детьми.

— Ты не сможешь.

— Ничего, научусь.

— Что мне нужно, так это завести любовника! — говорит Ева.

— Давай заводи, может, начнешь снова улыбаться.

— Я буду не одна! Ты видел Жиля и Полину в клубе в день матча? И так-таки ничего не заметил?

— Ничегошеньки. Снова ты с этой своей дурацкой шуткой!

— И не заметил, как она была смущена? — Она снова прищурилась. — Думаешь, они любовники?

Ничего такого я не думаю. Все возможно, не берусь ничего утверждать, не мое это дело, терпеть не могу сплетен и россказней, и если они любовники — тем лучше для них, это меня не касается.

— Ты говоришь: тем лучше для них? Значит, и для Марка?

— В тот вечер в клубе Полина показалась мне прекрасной, как ангел, — проговорил он, с удовольствием предвкушая, какую бурю раздражения вызовет это у его жены. Та прямо-таки лишается дара речи. — От нее исходил какой-то особенный свет, она улыбалась всем своим существом — в этом суть ее очарования.

— Ну уж не знаю, что вы все в ней находите, не такая уж она красивая, и глаза у нее коровьи.

— Вы все ей завидуете. Как можно так жить, завидуя друг другу, ненавидя друг друга? И это называется подруги?!

— Меж нами нет ненависти!

Они смотрят друг на друга. Она думает: «Да, многое узнаешь, если умеешь наблюдать!» Она видела счастливую улыбку на лице Полины Арну в вечер матча. Хотя Полина та еще штучка, мастерица скрывать свои чувства за маской ледяной красоты. А тот здоровый бугай, должно быть, на седьмом небе оттого, что приручил эту телку…

5

Было ли это счастьем веры в себя? У него была самоуверенная манера утверждать что-то. И он словно забавлялся: она никогда не знала, говорит ли он серьезно или только играет, провоцируя ее.

— Я не думаю, чтобы вы любили мужа, — сказал катко Жиль.

Она сидела дома, будучи в отпуске по беременности.

— Откуда вам знать! — От неожиданности она даже рассмеялась.

— Вы мне сами об этом сказали.

— Никогда я не говорила ничего подобного! И не могла, ведь я думаю прямо противоположное.

— А то, о чем вы мне поведали две минуты назад? Вы не любите его, просто привязаны к нему, испытывает, нежность, вас трогает то, что с ним происходит. Но это не любовь.

— Если это не любовь, тогда что?