Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи (сборник)

Смотрите же: хотите ли вы того или нет, но цель ваших высших современных усилий есть, вместе с тем, возрождение религии. Именно ваши старания должны осуществить это событие, и я приветствую в вас спасителей и пестунов религии, хотя и непроизвольных. Не покидайте вашего поста и вашего дела, пока вы не вскроете последней глубины познания, не раскроете с жреческим смирением святилища истинной науки, где все вступающие, и в том числе и дети религии, найдут возмещение всему, чего нас лишало полузнание и высокомерное самодовольство. Философия, возвышая человека до сознания его взаимодействия с миром, научая его видеть в себе не только нечто обособленное и единичное, но и живого соучастника целого, не потерпит далее, чтобы перед ее глазами погибал в нищете и убожестве, не достигнув своей цели, тот, кто упорно направляет свой духовный взор на самого себя, ища в себе вселенную. Рухнула боязливая преграда, все вне человека есть лишь иное в нем, все есть отражение его духа, как и его дух есть отпечаток всего; он смеет искать себя в этом отражении, не теряя себя и не выходя из себя, он никогда не может исчерпать созерцания самого себя, ибо все лежит в нем. Нравственное учение в своей обуздывающей небесной красоте, далекое от ревности и деспотического самомнения, само подаст ему при входе небесную лиру и магическое зеркало, чтобы он мог узреть строгое и тихое развитие духа в бесчисленных формах, всегда одинаковое во всей бесконечной области человечества, и сопровождать его божественными звуками. Кто озирается вокруг себя, ища вселенную, того естествознание смело ставит в средоточие природы и не допускает, чтобы он бесплодно рассеивался и останавливался на мелких чертах. Он может тогда прослеживать игру ее сил до самой таинственной ее области, начиная с неприступных хранилищ подвижной материи и кончая художественной мастерской органической жизни; он измеряет ее могущество от границ рождающего миры пространства до средоточия своего собственного я и всюду находит себя в вечной борьбе с нею и в неразрывном соединении, всюду видит в себе ее внутренний центр и ее внешнюю границу. Видимость рассеялась, и сущность достигнута: его взор прочен и его горизонты ясны; всюду узнает он одно и то же под всеми одеяниями и успокаивается только в бесконечном. Я уже вижу, как некоторые исключительные личности, посвященные в эти таинства, возвращаются из святилища и уже очищаются и украшаются, чтобы выступить в жреческих одеждах. И пусть одна из богинь еще медлит своим благотворным явлением; время дает нам великое и обильное возмещение и этого. Ибо величайшее художественное произведение есть то, материалом которого служит само человечество и которое непосредственно творит Божество; и это произведение многие уже скоро начнут понимать. Ведь Божество творит и теперь со смелым и могучим мастерством, и вы будете неокорами[19], когда новые творения будут установлены в храме времени. Вложите силу и дух в истолкование художника, объясняйте из прежних его созданий позднейшие и из последних – первые. Мы должны объять прошедшее, настоящее и будущее, созерцать бесконечную галерею возвышенных произведений искусства, умноженных тысячью блестящих зеркал. История, которой подвластны миры, должна с благодарностью обильно вознаградить религию, как свою первую воспитательницу, пробудить истинное и святое поклонение вечной силе и мудрости. Смотрите, как божественный росток созревает среди ваших насаждений без вашего содействия, свидетельствуя о благосклонности богов и о непреходящем значении вашей заслуги. Не стесняйте его роста и не выпалывайте его: он есть ваше украшение и спасительный талисман.

Четвертая речь. Об общественном начале в религии или о церкви и священстве