Речи

Так же искусно Цицерон пользуется и обратной фигурой — эпифорой: De exilio reducti a mortuo, civitas data non solum singulis, sed nationibus a mortuo, immunitatibus infinitis sublata vectigalia a mortuo (Phil., I, 10, 24).

Кое-где он прибегает и к созвучному окончанию предложений, почти рифме (так называемое homoioteleuton): Summi viri… sanguine non modo se contaminarunt, sed etiam honestarunt (Cat., I, 12, 29). Cum senibus graviter, cum iuventute comiter (Pro Caelio, 6, 13).

Сравнительно реже и осторожнее применяет Цицерон такую заостренную фигуру, как oxymoron, содержащую в себе противоположные понятия; в речи против Катилины он применяет ее дважды: кроме знаменитого «cum tacent, clamant» (Cat., I, 2, 21), еще раз он ее употребляет, вводя ею речь олицетворенной родины: «quodam modo tacita loquitur» (Cat., I, 7, 18).

Цицерон умел с достаточным остроумием пустить в ход против своего соперника беззлобную шутку и ядовитый сарказм: примерами первого изобилует речь в защиту Мурены; образцы второго можно найти в речах против Верреса. Он увеселяет слушателей грубоватой игрой слов на «ius Verrinum» (verres — боров; ius verrinum — «Верресово право, правосудие» и «свиная похлебка») и рифмованным фривольным намеком на образ жизни Верреса: ut eum non modo extra tectum, sed ne extra lectum quidem quisquam videret (Verr., V, 10, 26).

И, наконец, верхом издевательства над Верресом является § 28 той же речи, где Цицерон изображает пирушку Верреса в виде битвы, откуда одних выносят «замертво», а другие остаются лежать «на поле сражения».

Богатейшую синонимику речей Цицерона и в особенности их звуковую сторону, чередование долгих и кратких слогов, благозвучие окончаний периодов, мы, несмотря на труды многих исследователей (Ф. Ф. Зелинского, Л. Лорана, Э. Нордена и др.), полностью оценить не можем и нам приходится примириться с насмешками Цицерона над теми, кто этого не чувствует. «Не знаю, — говорит он, — что за уши у них и что в них человеческого» («Оратор», 50, 168).

Столь краткий обзор литературных приемов Цицерона не может, конечно, дать полного представления о художественном совершенстве его речей; мы можем только присоединиться к тому мнению, какое Цицерон с вполне оправданной гордостью высказал о себе: «Нет ни одной черты, достойной похвалы, в любом роде ораторского искусства, выявить которую если не в совершенстве, то хотя бы приблизительно мы не попытались бы в своих речах» («Оратор», 39, 103).

М. Грабарь-Пассек

От переводчика

Избранные речи Цицерона переведены с латинского по изданиям: Cicéron, Discours. Collection des Universités de France publiée sous le patronage de l’Association Guillaume Budé. Paris, 1921—1953 (речи 1—16, 22—24) Cicero, The Speeches. Loeb Classical Library. London — Cambridge Massachusetts (речи 18, 20, 21, 25—27); M. Tulli Ciceronis De domo sua ad pontifices oratio. Edited by R. G. Nisbet. Oxford, 1939 (речь 17); M. Tulli Ciceronis Pro M. Caelio oratio. Edited by R. G. Austin. Third edition. Oxford, 1960 (речь 19).

При работе над речами 1 и 2 переводчиком и редактором был принят во внимание перевод В. А. Алексеева и Ф. Ф. Зелинского (Марк Туллий Цицерон, Полное собрание речей в русском переводе. Т. I. СПб., 1901).

Стихи — в тех случаях, когда это не оговорено особо, — переведены В. О. Горенштейном.

Выдержки из законов, постановлений сената, преторских эдиктов, судебные формулы набраны курсивом. Хронологические даты — до нашей эры, если это не оговорено особо. При ссылках на античную литературу указываются параграфы.

При ссылках на письма Цицерона указывается сборник, книга и номер письма, а также номер письма по изданию: Марк Туллий Цицерон, Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Перевод и комментарии В. О. Горенштейна. Т. I—III. Изд-во АН СССР. М.—Л., 1949—1951.

* * *