Речка Устья. Стихотворный рассказ об одной русской местности

Всё делать, как Иван, Егор

И все, кто здесь с давнишних пор

Трудолюбиво жили?

Кто здесь поможет обрести

Нам единение в пути

(Пророков-то не видно)?

Конечно – реки и поля,

Вся наша общая земля,

И – за себя обида.

–––

Коль будет интерес кому пахать и сеять,

Тогда, быть может, славно заживем.

Но надо дать, кто хочет – жить со всеми,

Кто хочет – каждый при своем.

–––

Тебя вскормило поле, русский город,

И у тебя немало сыновей,

Вернее, внуков, правнуков,

Которых

Вновь тянет жить на супесях полей.

Они готовы к полю, но не знают

Когда заборы старые снесут.

Они – как уток перелетных стая,

Увидевшая озеро внизу:

Какие заросли, какое мелководье,

Какой просторный и богатый вид!

Но хищных птиц вокруг еще довольно,

Да и ружейный ствол из тростников торчит.

–––

У дороги – цикорий.

Что о травке сказать?

Да, полезен в нем корень,

Но прекрасны – глаза.

Эта неба частица,

Ясность Божеских глаз –

Надо ж чуду случиться! –

Оказалась у нас.

Значит, всё же мы чем-то

Приглянулись Тому,

Кто нам дал эту землю,

Ну а мы что – Ему?..

Он не просит оплаты

За старанья свои,

Лишь ответного взгляда

Ждет от поля и сада –

От цветущей земли.

–––

Когда весной потянет от земли

Тем запахом, что зелени душистей,

Тогда понятно каждому: пришли

Дела для настоящей жизни.

Когда затихнет вод весенних звук,

И теплых дней становится всё больше,

Кому-то золотой – из чудной сказки – плуг

Достанется,

И пахарь выйдет в поле.

Он плугом тем преобразит наш край:

С землею разговаривать умея,

Он соберет обильный урожай,

Но поле, вспаханное им, не обеднеет.

А люди, вспомнив старую мечту,

Почувствуют в руках живое тело плуга,

И дел крестьянских мощь и красоту

Увидят друг у друга.

Отступление о сельской хозяйке

Топи же печь, не глядя на погоду,

И создавай свой непохожий хлеб,

Пирог с начинкой собственной породы,

И сочно-пышный солнечный омлет.

Пускай часы идут и не присядут:

Тепло в избе, до смерти далеко,

Ребенок спит, и не остынет з'a день

В печи твоей густое молоко.

НА ГОРЕ

Я стою над равниной пятнистой

На высоком холме меж полей.

Как же в мире просторно и чисто!

Как немного в том мире людей!

Под ногой нет запекшейся глины,

Здесь земля, словно детство, легка.

Я смотрю на пустые равнины

И туда, где за ними река.

Всё леса да поля без народа –

Будто мы сюда не дошли.

Как возможна здесь несвобода,

Если столько свободной земли?!

Колокольни вдали – точно звезды,

Млечный путь – дома деревень.

Вся земля сверху кажется пестрой:

Там от каждого облака тень.

Как безмерно вокруг пространство,

Где я  был и где не бывал!

Вижу – дом: там скромно убранство,

Дальше – дым: там горела Москва.

Вот Ростов, церквями полный

(Слышен колокол чудный – «Сыс'oй»).

Здесь бывали княгиня Ольга

И сам князь Владимир Святой.

А поближе ко мне – Устьи берег

И обитель: «Борис и Глеб»;

Для нее место выбрал Сергий

Там, где раньше теснился лес.

Говорят, что здесь недалёко

Жил когда-то силач Святогор...

Эх, какой же тут воздух легкий

И почти средиземный простор!

Надо мной глаза небосвода

Всё синей от бровей облаков...

Как возможна вокруг несвобода,

Если видится так далеко?!

Не смущаясь близостью неба

К деревенской дороге в грязи,

Говорю: этот воздух целебный

Может каждого – преобразить.

Кто бы стал сейчас сомневаться

В том, что мир человека высок,

Если б мог до вершины подняться?..

Мне вдруг кажется, что я смог.

И поэтому я беззаботно

Свой последний вопрос задаю:

Как возможна вокруг несвобода,

Если я здесь – свободный – стою?!

Я свободен?

Или беспечен

Из-за близости к облакам?..

Но пора уж к деревне у речки

Все ответы, наверное, там.

НАГРАДА

Я спускаюсь с горы к нашей Устье.

Час-другой – я уже в Слободе.

Что сказать при прощании грустном

Всем, живущим при этой воде?

Здесь привольно для сердца, для дружбы,

Но вопросы про жизнь – велики:

Нам река – нужна?

Земля нужна?

Что нам нужно?

А мы-то нужны – для реки?

Эх, собрат мой по жизни и смерти,

Я не вправе учить-укорять:

Я кручусь в другой круговерти,

Но нам вместе жить-помирать.

За тобой не страна, а семейство;

Помоги – и семье, и реке,

И всему, что вокруг, невдалеке,

А на помощь чужих – не надейся.

Ты надейся – на доброе имя,

На свой добротный дом,

На поле, вспаханное руками своими,

На детей, играющих под окном,

На Бога, спасающего от ненависти и пожара,

На время, когда отдыхать недосуг,

На воскресенье земли после пара,

На верность соседских рук,

На достоинство (не на гордость),

На то, что ты и есть

Живой, настоящий корень

Всего, что будет здесь,

И на старую русскую местность,

Что досталась на все времена

От людей, нам уже неизвестных,

В ненадежное наше наследство...

Посмотри, как прекрасна она!

Всё окрестное – наша награда.

Но за что? Дано ли понять?

А пока не поймем, нам не надо,

Не надо

На неволю и бедность пенять.

…Что ж, прощайте. Уехать не рвусь я,

Но приходится. Вот и вокзал.

Я вернусь еще к местности русской

Возле речки по имени Устья,

Но меня город Питер позвал.

2000-2002, 2006–2007]